Разрушь меня. Разгадай меня. Зажги меня (сборник)
Шрифт:
Оттого ли, что не могу мыслить связно, или от смущения, но я пытаюсь увязать полярные настроения Уорнера. Вот он протягивает мне стакан воды, хотя только что вынудил устроить пытку невинному человеку. Подношу руки к глазам и разглядываю пальцы, словно впервые их вижу.
– Не понимаю.
Наклонив голову набок, он смотрит на меня так, словно я случайно получила серьезную травму.
– Я спрашиваю, пить хочешь? Разве это сложно понять? – Пауза. – На, выпей.
Беру стакан, смотрю на него, перевожу взгляд
Наверное, я сошла с ума.
Уорнер громко вздыхает.
– С тобой случился обморок. По-моему, тебе надо поесть, хоть я и не врач. – Он помолчал. – Слишком много напряжения в первый день. Это моя ошибка.
– Почему ты обо мне так заботишься?
Его удивление поразило меня.
– Потому что ты мне небезразлична, – отвечает он.
– Небезразлична? – Онемение тела понемногу отступает. Давление растет, гнев прорывается в сознание. – Из-за тебя я чуть не убила Дженкинса!
– Но не убила же…
– Меня били твои солдаты! Ты держишь меня здесь, как заключенную! Угрожаешь мне смертью! Не даешь никакой свободы и утверждаешь, что я тебе небезразлична? – Я едва не выплескиваю воду из стакана ему в лицо. – Ты чудовище!
Уорнер отворачивается – мне виден только его профиль, сжимает руки, словно размышляет, касается губ.
– Я только пытаюсь тебе помочь.
– Ложь.
Он задумчиво кивнул:
– Да, большую часть времени – да.
– Я не хочу здесь оставаться, не хочу быть твоим экспериментом. Отпусти меня!
– Нет. – Он встал. – Боюсь, этого я не могу сделать.
– Почему?
– Потому что не могу. Мне… – Он потянул перчатки за пальцы, кашлянул и зачем-то посмотрел на потолок. – Ты мне нужна.
– Чтобы убивать людей?
Он ответил не сразу. Подойдя к свече, он стянул перчатку и пошевелил пламя голыми пальцами.
– Знаешь, Джульетта, с этим я прекрасно справляюсь сам. Можно сказать, я профессионал.
– Это отвратительно.
Уорнер пожал плечами:
– А как, по-твоему, человек моего возраста может управлять столькими подчиненными? Как иначе отец доверил бы мне управление целым сектором?
– Отец? – Во мне вдруг проснулся острый интерес.
Уорнер игнорировал мой вопрос.
– Механизм страха достаточно прост. Я запугиваю людей, они слушаются меня. – Он махнул рукой. – Пустые угрозы в наше время ничего не стоят.
Я зажмурилась.
– Значит, ты убиваешь людей ради власти?
– Как и ты.
– Да как ты смеешь!
Уорнер захохотал.
– Ты, конечно, можешь себе лгать, если тебе так проще.
– Я не лгу!
– Отчего же ты так долго не отталкивала Дженкинса?
Язык вдруг отказывается повиноваться мне.
– Почему ты сразу не начала брыкаться, а выждала добрых две минуты?
Руки задрожали, и я стискиваю кулаки.
– Ты ничего обо мне не знаешь.
– Зато ты обо мне много
Я стиснула зубы, боясь слово вымолвить.
– Я по крайней мере не вру, – добавил Уорнер.
– Ты только сейчас подтвердил, что постоянно лжешь!
Он приподнял брови.
– Я хотя бы честно признаю, что лгу!
Резко поставив стакан с водой на тумбочку, я закрыла лицо руками и попыталась сохранить спокойствие.
– Ну хорошо… – Мой голос странно скрипит. – Тогда зачем тебе я? Ну, если ты такой профессиональный убийца?
Улыбка скользнула по лицу Уорнера.
– Однажды я познакомлю тебя с ответом на этот вопрос.
Я хотела возразить, но он жестом остановил меня, взяв кусок хлеба с тарелки и сунув мне под нос.
– Ты практически ничего не ела за ужином. Так не годится.
Я не двинулась.
Уронив хлеб на тарелку, он поставил ее к стакану, повернулся ко мне и вдруг впился в мои глаза таким напряженным взглядом, что я почувствовала себя безоружной. Я столько хотела ему сказать, прокричать, но отчего-то сразу забыла слова и была не в силах отвести взгляд.
– Съешь что-нибудь, – сказал он, отворачиваясь. – И ложись спать. Я приду за тобой утром.
– Почему я не могу спать в своей комнате?
Он поднялся и отряхнул совершенно чистые брюки.
– Я хочу, чтобы ты осталась здесь.
– Для чего?
Уорнер отрывисто засмеялся.
– Сколько вопросов…
– Ну, если ты дашь мне прямой ответ…
– Спокойной ночи, Джульетта.
– Ты отпустишь меня? – снова спросила я, уже тихо и робко.
– Нет. – Он сделал шесть шагов до угла, где стояла свеча. – И не буду обещать, что твоя жизнь станет легче.
В его голосе не слышалось ни сожаления, ни раскаяния, ни сочувствия, будто он говорил о погоде.
– Опять лжешь?
– Все может быть, – кивнул он будто бы своим мыслям, задувая свечу.
И исчез.
Я пыталась бороться с собой.
Я пыталась не спать.
Я пыталась собраться с мыслями, но не смогла.
Я заснула, совершенно обессилев.
Глава 15
Почему ты не покончишь с собой, однажды спросил меня кто-то в школе.
По-моему, вопрос был задан, чтобы досадить мне, но я впервые задумалась о такой возможности. Я не знала, что ответить. Может, это глупо, но я втайне надеялась – если буду хорошей девочкой, если буду хорошо себя вести, говорить правильные вещи или молчать, родители, возможно, изменят свое мнение обо мне. Я верила, что в конце концов они начнут прислушиваться к моим робким словам. Я думала, они дадут мне шанс. Может, даже полюбят меня наконец.
Во мне никогда не умирала эта