Разрушай и подчиняй

Винтерс Пэппер

Нежные волны, накатывающие на берег, не цунами.

Поцелуй был другим.

До этого они были полны насилия и доминирования. Этот же был сладким и повинующимся. В этот момент мы были не мужчиной и женщиной — но двумя сердцами, которые были соединены неразрывно, и луна была нам свидетелем.

В этом горько-сладком поцелуе и вспомнила о том молодом парне — о том, что никогда не увижу, как он рос. Я скучала по его улыбке. Его простоте.

Я скучала по детству.

Но

твое будущее распростёрто перед тобой. Не грусти. Не зацикливайся на вещах, которые ты не сможешь изменить.

Я не знала, что я могу быть настолько мудрой.

— Я люблю тебя, — выдохнула я, лизнув его нижнюю губу.

Он притянул меня ближе, прижимая его лоб к моему.

— Я знаю. Ты была рождена для меня, Клео. Стрелец, упавший с небес, прямо ко мне.

22 глава

Нас объединили звезды. И что же это значит? Что мы уплатили наш долг, и нам наконец-то позволят быть счастливыми? Или может быть мы несчастные влюбленные, которые соединены только надеждой?

В любом случае, я буду бороться за нее.

Я буду бороться, за то, чтобы защитить мое будущее.

И я получу истинное удовольствие, когда моя месть свершится.

Они уплатят не только за свои грехи, но и за то, что сделали с женщиной, которую я обожаю.

Я покажу им, какого монстра они сотворили, когда пытались уничтожить меня.

И я покажу им, кто выиграет.

— Килл

***

Мое тело было, как желе, когда дверь гаража медленно закрывалась за нами, оставляя позади серебро ночи и приветствуя нас в доме Артура.

Путешествие было длинным, и я была благодарна как никогда за то, что я, наконец, слезла с байка, и что после короткого душа я лягу в постель.

Прекрасная постель.

Артур снял мой шлем и затем сгреб меня в охапку, прижав к своей груди.

Я не возражала, чтобы меня несли на руках — я была очень даже за, — мои дрожащие ноги были очень благодарны.

— В кровать, сударь. Пожалуйста, — сказала я, ухмыляясь.

— Все для тебя, моя королева, — тихо смеясь, он понес меня через дверь, которая соединяла его гараж и дом. Каким-то образом он открыл дверь, не отпуская меня.

— Если хочешь, я наберу для тебя ванну.

Я покачала головой.

— Нет, душа будет достаточно. Я хочу принять горизонтальное положение как можно быстрее.

— Я думала, что ты уже лежала горизонтально с час назад, на берегу, — он ухмыльнулся, и я хихикнула.

— И это мне пришлось сидеть на раскалённой машине с беспорядком между ног. Твоим беспорядком, добавлю.

На его лице было самодовольство и удовлетворение.

—

Лучше бы ему быть моим, женщина.

Мы рассмеялись, и он понес меня по коридору в фойе.

Артур остановился, как вкопанный.

Его мускулы напряглись, и он опустил меня на пол.

— О, боже. Что случилось? — Мои глаза осматривали беспорядок. Выглядело так, как будто ураган пронесся по его дому и уничтожил все на своем пути.

Артур зашел в офис.

— Черт!

Я последовала за ним, мои руки взлетели ко рту, когда я увидела разбитые мониторы компьютеров, разбитые зеркала и разорванные вещи. Все было испорчено.

Он подошел к стене, где стоял диван и отодвинул его с ужасной силой. Став на колени, он нажал на панель на полу, и она отъехала, открыв сейф, он ввел длинный код.

Какого черта?

Подойдя ближе, я заметила кучу налички, коричневые папки и несколько фотографий, лежавших сбоку.

Мое сердце пропустило удар, когда я увидела фото. Что-то внутри меня требовало, чтобы я увидела их — я не имела понятия, — они содержали части того, что я хотела знать, мое прошлое.

Но прежде чем я смогла их разглядеть, Артур закрыл сейф.

— Ну, по крайней мере, они не нашли то, что искали, — проворчал он, смотря на меня снизу вверх. Его спина была напряжена, а лицо затянуто темнотой комнаты. Он выглядел не злым, а скорее… способным на все. Человек, который мог убить за то, что кто-то вторгся или посягнул на его собственность.

Осматривая беспорядок, я спросила:

— А чего они хотели? — Он поднялся на ноги и покачал головой.

— Я не знаю. — Его голос изменился; он утратил ту открытость и замуровал себя опять в крепость, из которой я уже его вытащила.

Он знал.

— Не ври мне, Арт. — Мое сердце заболело из-за обмана.

Врать мне в лицо после того, через что мы прошли — это как будто мое сердце пало жертвой огромного пианино, пока то играло колыбельную.

— Я не вру, Клео. У меня есть подозрения, но пока я не поговорю с Уолтстритом, я не знаю, верны ли они. Я не хочу рассказывать тебе те вещи, которые внесут еще больший хаос в твою голову.

Я отступила назад.

— Ты думаешь, что моя амнезия — хаос?

Он развел руками.

— Что ж, это спасло бы нас много раз, если бы ты просто вспомнила. — Я моргнула, когда услышала его тон.

А это откуда взялось? Из-за ярости на то, что кто-то разгромил его дом? Или из-за осознания того, что он не смог защитить свое?

Это были не незнакомцы.

То, кто это сделал, знал его. Знал меня. Знали, что они искали — не важно, найдут они это или нет.

Свет включился, освещая золотистым светом комнату. Беспорядок казался еще больше — бумаги, разбросанные по всей комнате, и сломанный нож для писем, которым вскрыли нижний ящик его стола.