Разрушенный мир
Шрифт:
Отличное, надо сказать, оружие. Воочию выяснив, что мое Оружие Души эту самую душу в противнике расточает, лишая убитого шанса на посмертие, я вообще решил пореже им пользоваться. Все-таки это действительно именно то, что я «заказывал» — орудие убийства, а не сражения.
А для сражения — вот…
— Помогите!!! — раздался вдруг женский крик из ближайшего перелеска.
Эми вжалась спиной в толстый ствол старого могучего дуба, дрожа всем телом. На коленях молодой крестьянки
Она кричала, конечно, звала на помощь. Но троица, окружившая трясущуюся в ужасе девчонку, лишь хищно ухмылялась. Никто по этой дороге не ездит. И раньше-то не ездил, а в последние недели и подавно.
Говорила ведь ей мать, что времена нынче неспокойные! Нет, не послушала — ну конечно! Годовщина свадьбы, да еще свадьбы по любви, что у крепостных вообще нечастое дело. Конечно, ей с Гентом захотелось съездить в Ойнегест, прикупить чего-нибудь хорошего, да город посмотреть. Год они из деревни-то не выезжали, с самой свадьбы…
— Ну что, баба, кажи давай, че у тя в котомках?! А то и тебя прирежем, и дитя еще!
Разбойники. Трое обычных дорожных грабителей. Немало она о лихих людях слыхала, да и с ее деревни пара мужиков сбегала на вольные хлеба. Но никогда не бывало, чтоб разбойники простой крестьянский люди трогали! Они же за бедных и против богатых!
Так Эми соседка рассказывала…
Нет, ничего их не остановила. Ни ее увещевания о том, что простые крестьяне они и с торгов идут, ни тесак в руках Гента, ни дите малое.
Котомки их валялись тут же, кругом. Лошадей у них, конечно, не было никогда, так что все на себе несли. Поймать их никакого труда не составило.
— Харе трястись, ну! — один из тройки, тощий и жилистый, подскочил к ней так шустро, что девушка и пикнуть не успела, и дернул тело мужа из рук. Эми инстинктивно вцепилась.
— Не-е-е-ет!!! Уби-ийцы!!! — сам собой сорвался крик с ее губ. — Помогите!!!
— Ну все, Третьяк, кончай падлу! — хмуро процедил стоявший поодаль главарь, самый рослый и тучный. У него даже шлем был! И топор настоящий, боевой, а не подправленный лесничий!
— Да это, главарь… — замялся жилистый, продолжая дергать тело Гента. Любимый отяжелел, а Эми держала его мертвой хваткой, как утопающий последнюю жердочку. — Ну я бы рад, типа… Но ты зырь сам, симпотная она.
— Во во! — пробасил второй, бритый наголо, но с длинными вислыми усами, уже роющийся в плетеной корзине со сладостями. — Давай мы ее эта, оприходуем сначала, ага! А потом того. Ну типа. Короче, понятно! Давай, а?
Главный разбойник мрачно оглядел двоих. Эми, вся в слезах, умоляюще смотрела на него. Теперь простая смерть казалась ей завидной участью — в народе говорят, кто обесчещен будет, тому за гробом ничего хорошего
Но в этот момент проверять очень не хотелось.
— Просто… Просто убейте меня, молю! — жилистый наконец вырвал из ее ослабевших рук тело Гента, и юная крестьянка упала, зажав лицо в ладонях и вновь зарыдав.
— У нас мало времени! — недовольно пробурчал главный. Казалось, он вообще все делает недовольно. — Нечего члены распускать, козлы!
Двое подельников сердито забормотали.
— Да лан те, главарь! Ща шустро ее того этого и почапаем к себе! Бабки мы все равно отбили уже, че добру пропадать?!
— Во во! Давай быренько эта… Ну короче да… — лысый показал руками нечто неприличное. — Ну а потом чик — и готово. Ага…
— Я тебе, урод, щас сам «чик — и готово»! Нам что было приказано, мать вашу?! Время даром не терять! Мы теперь рабочий люд, нам за дело платят, а не за то, что мы краденое толкаем!..
— Но босс…
— Я тебе щас!..
— Не утруждайся, хмурый! — вдруг раздался из-за спины главаря насмешливый звонкий голос. — Я щас тут сам всех почикаю!
— … Я щас тут сам всех почикаю! — выкрикнул я и, пока бандит не успел развернуться, свесился с коня и со всей дури рубанул здоровяку по шее.
Не перерубить, конечно. Мы не в сказке живем. Но артерию и горло главарю разбойников снесло напрочь. Мигом захрипел — и стал оседать, дергаясь и фонтанируя кровью во все стороны.
Одним резким движением я соскочил с коня, приготовившись очистить мир еще от пары выродков рода человечьего.
— Ты кто такой, слышь?! — взвизгнул жилистый, срывая с пояса топорик.
— Можешь считать меня санитаром леса, мразь. Избавляю мир от больной скотины!
Рывок! Одним, отточенным за годы практики движением я перемахнул через всю небольшую полянку, на которой и разворачивалось все гнусное действо. Перескочил через тело несчастного парня, которому явно распахали грудь топором. И длинным выпадом вонзил клинок под дых жилистому. Уж больно мерзко он визжит.
Тренированный боец против сброда с дубинами… Ну хорошо, сброда с топорами. Будь их человека четыре, напади на меня толпой, задави числом — у них бы был шанс. Но не теперь.
Этот визгливый даже топор толком не успел вскинуть — глухо булькнув, схватился за брюхо, мигом уронив оружие на землю. Еще бы не уронил — руки теперь нужны были ему для собирания кишок.
Укол с последующим вспарыванием живота сверху вниз — прием жестокий, но очень действенный.
Лысый не стал дожидаться гибели. С криком «Да иди ты нахер!!!» бросил котомку, в которой копошился — и дал стрекача.
Только вот я не планировал позволить кому-то из них выжить. Их слов о том, что они работают на кого-то, мне хватило, чтоб не полениться и побегать по перелеску.