Разрушитель Небес и Миров. Арена

Бард Олег

Хелен жует со страдальческим видом. Если в поведении Ксандры читался здоровый пофигизм, то у Джозефа он безрадостный, унылый.

— Поели? Теперь самое интересное. Хотя и не знаю, как вы выживете без жратвы, ее понадобится много... Видимо, придется в ближайшее время идти на охоту. Ладно, поднимаемся и за мной.

Шагая за Джозефом, я думаю о его нелегкой судьбе. С огромной вероятностью он загремел сюда за наркоту. Насколько знаю, хиппи безобидны и комара не пришибут, а тут драться надо, убивать. Или бедолага настолько марионетка,

что полностью потерял себя, и все, что от него осталось — вот эти дреды, фенечки, флейта?

Каменный тотем по-прежнему будто наблюдает за нами из своего угла двора. Возле гранитной чаши с водой нас ждет Виктория, скрестив руки на груди.

— Очухались, рекруты? А теперь разбиваемся по парам. Ну? Или мне приказать вам?

Ко мне подходит Рио. Илай бочком приближается к Хелен, которая по-прежнему ко всему равнодушна.

Джозеф поворачивается к Виктории:

— Можно я пойду?

— Ты нужен здесь.

Если Джозеф и расстроился, то не выдал себя — более несчастным его лицо выглядеть не может. Ну что за пришибленный малый! Я точно таким не хочу быть, и не стану.

— Вы двое, — Виктория указывает на Илая и Хелен. — Деритесь.

Илай возмущен:

— Не буду! Я ее убью одним ударом!

— Возможно, что и она — тебя. На счет «три» начинаем. Если не начинаем, я отдаю приказ. Раз. Два. Три.

Илай с нежностью смотрит на Хелен, поджимает губы и вертит головой:

— Не буду. Лучше умру.

— Размечтался. Ты, тупой клоун, нарушил приказ, — она чуть склонила голову набок и прошептала: — Запрещаю тебе причинять себе какой бы то ни было вред. Приказываю: Хелен и Дракон, вы — злейшие враги. Ваша задача — вывести из стоя противника, не покалечив его. Вперед!

Она хлопает в ладони, и Хелен, вздрогнув, бросается на Илая с воплем, словно безумная ведьма, а он остается на месте, лишь чуть подается вперед. Когда девушка оказывается рядом, Илай ныряет вбок, двигаясь с ловкостью опытного бойца, оказывается за ее спиной, предплечьем прижимает ее шею к себе, сгибает руку в локте и начинает душить. Хелен краснеет, хватая воздух разинутым ртом, пытается его пнуть, царапается, но у нее ничего не получается. По черным щекам здоровяка катятся слезы, но он ничего не может поделать.

Ноздри Рио раздуваются, а меня переполняет гнев, я готов десять раз сдохнуть, лишь бы остановить это, поднимаю булыжник, собираясь со всей силы швырнуть Виктории в висок — пусть сдохнет проклятая тварь! Баба-фюрер! Такой самое место в концлагере. Или в аду.

Меня останавливает Джозеф, хватает руку с камнем и сжимает ее — кажется, что вот-вот затрещат кости, настолько он силен, а ведь с виду скорее тощий и костлявый, чем жилистый.

— Брось. Все равно не получится, только себе навредишь, — равнодушно шепчет он, и камень валится из руки, откатывается к его ногам.

Виктория увлечена поединком и не замечает провалившееся покушение. К тому моменту Илай придушивает Хелен, ее бесчувственное тело

оседает на каменный пол. Илай шарахается от нее, но быстро оправляется от шока, бросается на помощь — становится на колени перед жертвой, припадает ухом к груди, слушает, бьется ли сердце. Хелен судорожно вдыхает, кашляет, приходит в себя. Потирая горло, отползает от Илая.

Виктория недовольна увиденным.

— Плохо. А теперь придуши себя, — командует она, и руки Илая перестают его слушаться, хватаются за горло, пальцы начинают сжиматься.

Хелен замирает сидя, упершись в землю руками, наблюдает с ужасом, как чернокожий великан борется сам с собой и сам себе проигрывает, сперва становится на подогнувшиеся колени, затем заваливается набок и корчится, лежа на спине, пока не замирает. Теперь уже Хелен подползает к нему, слушает сердце — и вдруг начинает деловито действовать. Умелым движением запрокидывает его голову и делает искусственное дыхание, придерживая язык пальцем, будто опытная медсестра. Не проходит и минуты, как Илай делает первый вдох.

Вот теперь Виктория удовлетворена: на ее лице улыбка сытого удава.

— Хилов мало, и они на вес золота, — шепчет Джозеф. — А здоровяк будет танком.

Так это издевательство, только чтобы выяснить наше направление развития? Неужели нельзя было как-то по-человечески?

Хелен и Илай едва не плачут, обнявшись, а я наблюдаю за Рио, он танцует на месте, грызет ноготь. У него, наверное, уже и ногтей не осталось, скоро до локтя руку съест.

— Очередь вас двоих, — говорит Виктория.

Я думал, что достиг дна, теперь же снизу стучат. Нам придется драться. И драться жестоко. Не дожидаясь приказа, обходим чашу, чтоб лишний раз не тревожить… как их назвать? Сокогортников?

— Вы поняли, да? — произносит Виктория. — Друг друга не жалеть, выкладываться по максимуму, тогда обойдется без внушения.

— Сука, — цедит Рио сквозь зубы.

— Миерда, — шепчу я, хлопаю его по спине. — Ладно, извини, если что.

— И ты меня.

Впервые в жизни не знаю, чего ждать от собственного организма. Мозг стал работать намного лучше (интересно, и у остальных, как у меня?), но значит ли это, что так же будет с телом?

— Представь, что я — это она, — говорю тихо, чтоб не услышала наша фюрерша. — Я представлю то же самое. Так будет проще.

Рио сосредоточенно кивает, сжимает кулаки, я стараюсь выглядеть расслабленным, хотя предельно сосредоточен.

Единожды активировав режим боя, система больше не сообщает про его очередное включение. На Арене он активен по умолчанию? Мы шагаем друг к другу, я бью правой рукой, но в последний момент сдерживаю силу. Рио отскакивает, озирается растерянно. Нет, так не пойдет. Это не Рио, это Виктория! Ведь сам же предложил китайцу. Так и думай о нем: передо мной ненавистная фюрерша. Что бы я хотел сделать с ней? Убить. Ударить локтем в висок. Еще выпад — удар, но не в висок — в живот…