Разрушитель
Шрифт:
— А если по порядку? Восстановим, так сказать, общую картину, — предложил я и, едва он дёрнулся в ответ, предупреждающе поднял руку. — Вот только не надо опять про то, что это вы тут задаёте вопросы. Мы и так потеряли кучу времени, бодаясь, как два барана. Может, поговорим спокойно?
Вяземский помолчал, глядя в окно, и наконец повернулся ко мне. Надо отдать ему должное — на этот раз он действительно взял себя в руки. Сейчас он был таким, каким я его запомнил по прошлой нашей встрече — спокойным, уверенным, подчёркнуто доброжелательным. Да, это маска,
— Ну что ж, может, так и правда будет быстрее…
— Уверяю вас — я готов помочь. И тоже расскажу всё, что знаю.
— Да уж будь любезен, — он улыбнулся одними губами, и в сочетании с холодными глазами это смотрелось как-то по-змеиному. — Итак, мы с тобой познакомились шестнадцатого числа, на осеннем приёме.
— Я помню.
— В тот же вечер ко мне заявился князь Орлов-младший. Из демидовских. Молодой выскочка, как-то умудрившийся дослужиться до главы городской Охранки.
— Да, мы едва не столкнулись у вас в приёмной.
— Вот это и на самом деле забавно. Потому что он поначалу говорил как раз о тебе. Просил выдать для правосудия. Обвинял в причастности к убийству Аскольда Василевского. Но быстро сдал назад, когда понял, что ты под моей защитой. Видел бы ты его физиономию…
— А потом?
— А потом принялся уверять меня, что прибыл в Томск специально, чтобы предупредить меня о серьёзной опасности. Якобы ячейка «Молота Свободы», действующая в городе, готовит масштабный акт террора. Бомба в людном месте, во время одного из массовых мероприятий по случаю прибытия императора. Но при этом акт этот — лишь отвлекающий манёвр, а настоящая их цель — это Романов. Того планируют отравить.
— И откуда у него такие сведения?
Вяземский презрительно усмехнулся.
— О, тут целый спектакль! Этот щенок пытался убедить меня в том, что этим своим докладом он оказывает мне неоценимую услугу. И в целом показать, какой он великий сыщик. Но я-то знал, что вся эта подготовка теракта, на самом деле, его же рук дело. Арнаутов — его человек. И он сам внедрил его в томскую ячейку «Молота», чтобы потом накрыть всю ячейку с поличным.
— Но почему на вашей территории? Он ведь вообще из Демидова. И это, как я понимаю, вообще другой клан.
— Естественно. Он таким образом пытался убить двух зайцев. Во-первых, выслужиться по линии Охранки, раскрыв крупное дело. А во-вторых, подставить меня, и таким образом выслужиться уже лично перед Демидовым. У нас с Никитой давние счёты…
Я поморщился, переваривая услышанное.
— Что-то я запутался. А вам откуда это известно? И зачем Орлов пришёл к вам и выдал вам своих же террористов?
— О махинациях Орлова мне известно почти с самого начала. Потому что в ячейке «Молота» у меня свой информатор.
— Белла!
— Разумеется. А Орлов явился ко мне, потому что испугался. Изначально его план не предполагал никакого покушения на Романова. Собственно, когда он всё это затевал, вообще не было известно, что император собирается в Томск. Покушение —
— А для Орлова это уже перебор… — понимающе кивнул я.
А сам Орлов узнал о готовящемся покушении уже от Грача. Я вспомнил эпизод в «Громовских банях» и обрывок подслушанного разговора. Тогда ни черта не было понятно без контекста, но сейчас всё становилось предельно ясно.
Арнаутов не мог провернуть всё в одиночку, поэтому хотел подтянуть ещё кого-то из Стаи. В частности, Барсука Барсенева. И Грача. Но когда он поведал им свой план с покушением, оба отказались в этом участвовать без одобрения главы Стаи. Тогда Арнаутов и убил Барсенева — чтобы обер-полицмейстер не мешал его планам. И Грача тоже хотел устранить, но тому удалось бежать.
А потом Грач предупредил и Орлова, и Сумарокова. И Стая выписала Арнаутову свою чёрную метку… Вот почему в Томск в последние недели стеклось столько вампиров. Не только из-за меня и Демьяна. Тут просто много чего сошлось…
— Разумеется, это перебор! — фыркнул Вяземский. — С какой стороны ни посмотри. Мальчишка понял, что его игра может зайти слишком далеко, и перепугался до чёртиков. Однако, надо отдать ему должное — он постарался вывернуть ситуацию себе на пользу.
— А вы?
— Ну, а я, в свою очередь, решил развернуть всё в свою сторону. Оставил Орлова в Томске, наобещал ему с три короба за то, что он раскроет сие страшное преступление и изловит Арнаутова. Он поверил. На деле же я планировал сделать так, что теракт в самый последний момент предотвратят мои люди. Поскольку благодаря Изабелле я буду в курсе всей операции до малейших деталей. При этом Арнаутова возьмут живьём, и он даст показания, исходя из которых Орлов был связан с «Молотом» и подготовкой теракта и покушения…
— И таким образом подставите не только его, но и его покровителя, Демидова?
— Просто вернул бы ему его же горькую пилюлю, — усмехнулся губернатор. — Так мы с Никитой развлекаемся уже последние лет… сто.
— Очаровательно, — изобразил я усмешку, хотя на самом деле от всех этих интриг меня тошнило.
Вот, значит, как. Мне это с самого начала казалось странным — что Орлов ошивается всё это время в Томске. Он ведь начальник городского управления Охранки в Демидове. И вдруг покинул пост на столько дней, тем более когда в Демидов прибыл сам император. Для такой отлучки у него должна была быть очень веская причина…
— Но тут во всё это дело влезли вы с Путилиным, — не скрывая раздражения, прорычал Вяземский. — И кровососы из Стаи. Я уж не знаю, что они не поделили с Арнаутовым. Но в итоге того спугнули, а Белла оказалась в руках у Путилина. И без неё я как без глаз и без ушей! Ситуация вышла из под контроля! Ещё и Барсенев мёртв, а мне толком и некого поставить на должность обер-полицмейстера. У Филиппа даже толковых заместителей не оказалось…
Я вспомнил его разговор с Фомой, который подслушал в библиотеке, и задал уточняющий вопрос: