Разрушители пророчеств

Она еще раз проверила лежавшие перед ней предметы, и убедилась, что все они долговечны. Тянуть дальше было нельзя, звуки битвы раздавались уже в лагере – объединенное войско врагов рвалось к её шатру. Женщина склонила голову к пергаменту, копна черных тяжелых волос упала вниз, закрыв безупречно красивое белое лицо с необычными кроваво-красными губами. Даже сейчас, когда она сидела, было видно, что она гораздо выше обычных людей. Несмотря на высокий рост все пропорции тела

были абсолютно правильны, словно это не живой человек, а статуя, высеченная из мрамора мастером, пытавшимся изобразить идеал.

Иногда, когда она, при особо сильных взрывах и криках снаружи, отрывалась от письма, можно было увидеть её глаза – однако, простым смертным, лучше было не заглядывать в эти пронзительные черные колодцы. На их дне гнездилась смерть.

Женщина прекратила писать, взяла пергамент и поднесла его к свече, какое-то время она вглядывалась в то, что написала. Было непонятно перечитывает она или просто разглядывает. Наконец, видимо, удовлетворившись увиденным, она положила пергамент к тем предметам, что уже лежали на черной коже, которой был обтянут походный столик. Стол был целиком выточен из бивня огромного животного, водящегося где-то далеко за морями.

Потом взяла со стола нож из стекла, которое подземные огненные боги делают в своих подземельях, и, не задумываясь, полоснула по предплечью левой руки. Кровь сначала закапала, а потом тонкой струйкой потекла на стол.

Женщина быстро подставила под струю странную вазу-кружку с двумя ручками, подождала, когда в сосуде наберется необходимое количество крови, потом произнесла заклинание и провела ладонью правой руки по ране. Кровь сразу остановилась, а порез затянулся. Через секунду от раны не осталось и следа.

Женщина поднялась, пляшущие тени от нескольких свечей выросли и начали кривляться на стенках шатра. Она опять взяла ритуальный нож и повернулась к неосвещенному углу.

– Давайте их сюда, – красивым звучным голосом приказала она.

Два омерзительных создания – гоблины из пещер Запретных Гор – подтащили к женщине сопротивлявшегося, и выкрикивавшего угрозы, малыша-эльфа.

– Смелый мальчик, – равнодушно отметила колдунья. – Вот ты и пригодился.

Она схватила ребенка за длинные локоны и легко взрезала ему горло. Подставила под струю крови свою кружку и немного набрав, оттолкнула переставшее биться тело. Следующей жертвой оказался ребенок-человек, маленькая девочка. Она плакала и просила не убивать её, но это не остановило женщину. Процедура повторилась.

Так же жертвами колдуньи стали еще два ребенка – рвущийся, визжащий маленький орк и девочка-гном. После того как, кружка была наполнена, женщина вернулась к столу. Поочередно она лила смешавшуюся кровь из сосуда на разложенные на коже вещи и сразу выкрикивала заклинание. Сила заклятья была столь сильна, что окружающий мир на мгновения терял очертания, стены становились размытыми, а предметы, политые кровью, на секунду вспыхивали ярким белым пламенем, не приносящим им вреда.

Кровь мгновенно впитывалась, не оставляя никакого следа. Когда все четыре предмета, включая саму кружечку, получили свою порцию колдовства, женщина громко позвала еще кого-то.

На этот раз это не был гоблин, в шатер ввалился запыленный окровавленный Вогал в серебристом доспехе. При появлении огромного воина просторный шатер как будто уменьшился.

–

Великая, – начал он. – Надо срочно уходить. Мы не сможем их сдержать. Их слишком много, и с ними наши. Люди из нашего народа.

– Замолчи, Голанд, – не стала слушать его та, кого он назвал Великой. – В этот раз мы никуда не уйдем. Мы будем биться до смерти!

Как ни странно, было видно, что это известие обрадовало Голанда.

– Это будет лучшая битва в нашей жизни! – пророкотал он, и спросил: – Зачем ты звала меня Великая?

– Возьми вот это, – она подала ему кружку и обсидиановый кинжал.

– Зачем мне это? – искренне удивился воин.

– Не спрашивай ни о чем, просто возьми их и сохрани.

– Хорошо, я сделаю это.

– А теперь выйди и жди меня у шатра, скоро мы вступим в битву.

– Слушаюсь, Великая, – он коротко поклонился и вышел.

Оставшись одна, женщина занялась оставшимися двумя вещами. Сначала она взяла пергамент – ни кровь, ни огонь ничего ему не сделали, однако текст на нем был уже совсем не тот, что написала она. Те буквы впитались в тонкую кожу и исчезли, а вместо них проявились другие. Черноволосая красавица, просто вложила пергамент в книгу с подшитыми другими такими же и поставила книгу на походную полку, рядом с другими толстыми фолиантами.

После этого она взяла со столика красный, горящий тревожным светом, крупный рубин и поднесла его ко рту. Женщина дохнула на камень и тот в несколько секунд покрылся невзрачной глиняной оболочкой. Из глины торчала петля из простой тонкой кожи – теперь на вид это был обычный оберег какого-нибудь воина. Она надела амулет на шею и огляделась.

– Ну теперь можно и умереть, – удовлетворенно сказала она и крикнула в темноту:

– Эй, вы, подайте мой меч!

Из темноты опять выскользнули два гоблина, один из них держал обнаженный Вогалский меч, величиной почти в его рост. Женщина забрала оружие, легко вскинула его на плечо и направилась к выходу. Уже откинув полог, она обернулась и приказала:

– Когда уйду, уберитесь тут. Тела уничтожьте, чтобы никто ни о чем не догадался.

Когда полог опустился, снаружи раздались громовые крики и боевой клич Вогалов – подданные приветствовали Великую Зерги, идущую в последний бой.

***

История первая

Драка была в самом разгаре. Прибывшие к трактиру стражники, сначала достали трубки и покурили – пусть драчуны выпустят пар – потом достали деревянные дубины, которые использовали в таких случаях и взялись за дело. Они, не разбираясь, начали колотить березовыми крепкими палками по спинам и головам дерущихся.

Один из драчунов, невысокий, корявый парень с хитрыми бегающими глазами, сразу, как только получил первый удар дубинкой по спине, остановился и, поняв, кто его ударил, мгновенно ввернулся в толпу зрителей. Двое других – бугаи с бритыми налысо головами, краснолицые и толстогубые – сначала никак не отреагировали на, колотивших их по необъятным спинам, стражников. Они орали, размахивали кулаками, величиной со среднего размера капустный кочан, но никак не могли достать крутившегося между них сухопарого парня, в разорванной на груди рубахе.