Разрушительница Тьмы

Мидоуз Джоди

В личных покоях Ханны была дюжина больших комнат, полных вещей, способных осчастливить любую принцессу. Теперь она больше всего на свете мечтала о спальне с огромным матрацем, набитым мягчайшими перьями, и одеялами мягче облаков. Растянувшись в постели, Ханна всегда чувствовала себя так, словно парила в тёплом пузыре роскоши.

Желудок заурчал, заставив её пробудиться. После ланча прошло уже несколько часов, а дерево было далеко не таким удобным, как её кровать. Но Ханна могла обойтись без постели. Раньше она уже спала в одиночестве

на улице – это была часть суровой подготовки, устроенной для неё родителями. Правда, ей ни разу не доводилось спать в месте зла. И даже рядом с ним. За исключением…

Она сжала висевший на груди обсидиановый медальон. Почему он её не защитил?

А вдруг он, наоборот, её защитил – пронзила Ханну леденящая мысль. Что, если она не превратилась в груду гниющего мяса, как лорд Беархейст, лишь потому, что была лучше защищена?

Ханна прижалась к изгибу дерева и вознесла молитву Сардину, божеству удачи, за то, что пережила это испытание, а потом на всякий случай – Сайло, божеству деревьев. Это казалось вполне разумным, поскольку дерево было её единственной защитой.

Произнося молитву божеству дерева, которое, скорее всего, относилось к одному из Непостижимых Божеств, чьи имена были забыты со временем, Ханна заметила мерцание.

Свет. Она увидела свет за пологом деревьев.

Вокруг неё царила ночь. Почему же снаружи места зла был день?

Ханна осторожно поднялась на ноги. Воздух был холодным, как ночью. Но всё казалось вполне реальным. Подойдя к мембране и стараясь не споткнуться в этой странной тьме, она принялась рассматривать движение снаружи.

Конечно, она уже заметила ленты, как только успокоилась и пришла в себя. Но она не обращала внимания на их движение. Ленты подхватил ветер, но они не парили и не танцевали в воздухе. Они не поднимались и не опускались. Ленты просто висели. Застывшие. Совершенно неподвижные.

Нет, не совсем неподвижные.

После достаточно долгого наблюдения за жёлтыми лентами, Ханна наконец заметила движение, правда, оно было намного медленнее, чем она ожидала.

А потом она начала замечать и другие вещи: птиц, едва трепещущих крыльями, медленно падающий лист, оленя, застывшего в прыжке через тропинку, по которой она только что бежала.

С бешено бьющимся сердцем Ханна осмотрелась в поисках демона. Она не могла решить, что лучше: увидеть, как он медленно движется прямо к ней, или вовсе не видеть его. Потому что если его нет снаружи, то где же он тогда?

– Помоги мне, Тулуна, – взмолилась Ханна, но покровитель Эмбрии хранил молчание. – Как я смогу следовать по назначенному тобой пути, если застряла здесь? Разве я не избрана тобой?

Тишина.

Тулуна не всегда был с Ханной, но девять лет назад нумен сделал её своим голосом, лекарством от самых тёмных порывов человечества.

Ханна закрыла глаза и стала вспоминать тот первый разговор, ища утешения в памяти.

Я могу помочь. Это были первые слова, ласковые

и спокойные, живительный бальзам после боли, которую перенесла Ханна, когда родители увезли её.

– Кто ты? – прошептала принцесса. Она была достаточно юной, чтобы заинтересоваться голосом в голове, но и достаточно взрослой, чтобы проявить осторожность.

А ты как думаешь?

Ханна задумалась. Она лежала в постели, всё её тело ныло, и ей было нечего делать. Наконец она ответила:

– Не знаю. Ты дал мне недостаточно сведений.

Сущность тихо рассмеялась. Не над ней, как сделали бы взрослые, а просто признавая её правоту. Я расскажу о себе. И тогда ты сможешь высказать предположение.

– Хорошо, – согласилась Ханна.

Я хочу объединить весь мир под единым флагом, произнесла сущность. Однако я в ловушке и не могу этого сделать самостоятельно. Я не могу добраться до Салвейшена. Поэтому мне нужен помощник. Меч. Королева.

У Ханны перехватило дыхание. Однажды она станет королевой.

Я знаю, что я честолюбив. Но честолюбие заставляет меня идти вперёд.

– Ты не можешь попасть в Салвейшен, – пробормотала Ханна. Её мысли путались.

Нет.

– Ты не человек.

И снова сущность рассмеялась. Ласково.

Нет, не человек.

– Ты причинишь мне вред?

Я не буду лгать тебе, Ханна. Если ты согласишься стать моей помощницей, тебя ждут испытания. Иногда они будут болезненными. Но я не причиню тебе вреда. Ты мне нужна. Я буду о тебе заботиться. Ты очень важна для меня, моя стойкая маленькая принцесса.

Стойкая. Честолюбивая.

– Ты Тулуна?

Ты очень умная девочка. Кажется, сущность улыбалась.

Сердце Ханны забилось сильнее. Она была нужна людям, которые делали ей комплименты, когда это было выгодно. Но никто, в особенности её родители, никогда не говорил, что любят её. Никто никогда не заботился о ней, кроме Надин.

– Хорошо, Тулуна. Я помогу тебе, а ты поможешь мне. Я стану твоей помощницей.

С того дня покровитель Эмбрии всегда был с Ханной, направлял её, учил, готовил. Тулуна не солгал: порой быть избранницей божества становилось нелегко, но мысль о том, что она сможет прекратить войну и когда-нибудь стать королевой Салвейшена, заставляла Ханну двигаться вперёд.

Но теперь Тулуна не отвечал. Возможно, не мог этого сделать.

Возможно, зло заблокировало молитвы Ханны или голос Тулуны. Знал ли об этом демон? Знал ли он, что Ханна была мечом Тулуны? Наверное, именно поэтому он и загнал её сюда, чтобы помешать планам нумена остановить войну.

В течение целого часа Ханна изучала свои следы, но так и не заметила признаков демона. Птица продолжила свой полёт, лист озарил луч солнца, а олень приземлился на все четыре ноги, подобравшись для очередного прыжка.