Разрушительница Тьмы
Шрифт:
Они снова гнали лошадей, надеясь прибыть к месту зла до наступления темноты, но, видимо, выехали слишком поздно или принц не смог адекватно оценить расстояние, поэтому, когда они оказались на участке дороги, где накануне караван остановился на привал, было уже слишком темно.
Это была обычная дорога, совершенно непримечательная, если не считать нескольких сломанных веток и вытоптанной травы в том месте, где принц и его стражники вошли в лес.
– Для лошадей уже слишком темно. – Принц Рун спрыгнул на землю. Стражники последовали за ним. –
Разрушительница смахнула с боков коня пот и повела его к ручью, текущему вдоль дороги.
– Я скоро вернусь, – пообещала она и заметила, что принц Рун следит за ней с лёгкой улыбкой.
Он опустил голову и принялся рыться в мешке.
– Я тоже люблю лошадей.
Он вытащил из мешка маленькую металлическую трубку и принялся её трясти, пока с одного конца не появился желтоватый свет.
– Что это такое?
– Световая трубка. Алхимия Ивасленда. – Принц повернул один край и вытащил длинную стеклянную склянку. Внутри плескалась светящаяся жидкость. – Когда химические вещества соединяются, то в течение часа внутри горит свет. Потом они разделяются, и надо снова потрясти. Такие штуки бывают любой формы, в основном в виде шара, но вот эти не дают свету попасть в глаза. – Принц снова сунул склянку в трубку, завернул крышку, и свет превратился в яркий луч. – Внутри металлической трубки есть зеркала для фокусировки света.
Он подал световую трубку Разрушительнице, но она отмахнулась.
– Я вижу в темноте.
– Ясно. – Принц взвалил мешок на спину. – Да, конечно. Но для тех, кто не является наполовину кошкой, химические огоньки очень полезны. Они безопаснее факелов. – Стражники тоже вытащили световые трубки.
– Мне это не нравится, – пробормотал один из них.
– Тебе и не должно это нравиться, – отрезал лейтенант Свифтхенд. – А теперь тихо!
Они направились в лес. Принц Рун шёл впереди, подробно пересказывая события, предшествующие исчезновению принцессы. Стражники время от времени вставляли короткие замечания, вроде «леди Надин вела себя странно даже для жительницы Эмбрии», «лорд Беархейст ушёл в лес до принцессы и фрейлины» и «это было самое отвратительное зрелище, какое я когда-либо видел».
Разрушительница всматривалась в тёмный лес. Свет звёзд выхватывал грани стволов, листья и птиц с чёрными крыльями, которые следили за их продвижением.
– Покажи мне, где умер лорд Беархейст.
Принц и лейтенант привели её и остальных стражников на полянку, где стоял сильный запах гнили. На земле виднелось чёрное пятно, подползавшее к деревьям и густому подлеску.
– Лорд Беархейст был здесь, – сказал лейтенант Свифтхенд. – Посередине. До сих пор, закрывая глаза, я вижу плесень, растущую из его рта и носа.
Тело убрали, но Разрушительница слышала слабое чавканье и хлюпанье в тех местах, где труп несчастного лорда слишком сильно размягчился.
– Здесь только черви и личинки.
Принц Рун поморщился.
– Необязательно было об этом говорить.
– Я думала, тебе будет интересно.
Он покачал головой.
– Хочешь увидеть место зла?
Разрушительница закрыла глаза и постаралась обострить все свои чувства. Она ощущала присутствие маленькой
– Я чувствую его, – сказала Разрушительница. – Я пойду первой.
Принц Рун и стражники шли за ней следом всё дальше в лес. Лучи световых трубок дрожали на листьях и ветках.
– Я бы хотела получить карту мест зла. – Воительница обернулась и увидела сосредоточенное лицо принца. Его свободная рука лежала на мече.
– Таких карт несколько, хотя они не совпадают друг с другом. Когда вернёмся в Бринк, я покажу тебе самую лучшую.
Она с благодарностью кивнула, потому что сможет лучше очистить места зла, если будет знать, куда идти. Внезапно Разрушительница остановилась. Ветер донёс чуть слышный металлический звон, зловещий и потусторонний.
– Колокольчики, – пробормотала она.
– Жёлтая линия. – Принц Рун указал вперёд. – Так мы отмечаем места зла.
Его тон обеспокоил её, словно это был просто очередной факт. Он мог бы с тем же успехом показать ей буханку хлеба и объяснить, что люди едят, чтобы жить.
Разрушительницу охватила тревога. Возможно, чувство вины. Она никогда не оставляла неоконченных дел. Она могла всё это предотвратить.
Если бы только она очистила места зла…
Если бы исполнила свой долг…
Жёлтая линия оказалась всего лишь ленточками, привязанными к деревьям, с прикреплёнными на концах колокольчиками: они не могли помешать человеку забрести внутрь.
– Вам следовало натянуть между деревьями толстую верёвку, – заметила Разрушительница. – Или построить прочную преграду.
Принц Рун посмотрел на неё, но она не поняла выражения его лица.
– Несколько веков назад так и поступали, но животные застревали в верёвках и срывали их. Теперь, через сотни лет, даже лесные обитатели не заходят за эти ленты. А что касается барьера, то это всё равно что признать поражение. Признать, что эти места всегда будут для нас опасными.
– Так и есть. Зло само не уходит. Для этого нужны усилия, умения, способность рассечь мембрану, но ничего этого у вас нет.
Принц Рун молча посмотрел на неё и направил свет за жёлтую черту. Через десять шагов луч замер, словно наткнувшись на стену.
– Принцесса попала сюда.
Разрушительница чувствовала то самое место, где мембрана прорезала ткань реальности, удерживая внутри отравленное пространство. Это был скользко-гладкий пузырь, и когда её глаза заметили саму мембрану, а не мир вокруг, она различила маслянисто-скользкий отблеск зла.
– Это не шрам, – пробормотала она и наморщила нос, уловив запах разлагающейся плоти. Гниение, озон и, возможно, аммиак. – Это гниющая рана. – И даже когда она очистит её от инфекции, потребуется много времени, чтобы произошло исцеление. – Удивительно, что вы не заметили вокруг ничего странного.
– Например?
– Ожившие кошмары. Ходячие мертвецы. Странная гравитация. Что угодно. Чёрная гниль на теле Беархейста, скорее всего, была вызвана воздействием демона, которого видела леди Надин, но это… – она обвела рукой вокруг себя, – определённо усугубило ситуацию.