Разум и чувство

Василь Карина

Он завернул на биржу и в контору, где мисс Баттон от имени отца и брата вела дела, чтобы выяснить этот вопрос. Но там ему никто не мог ответить. Только никем не подтверждённым слухом о какой-то железной дороге в той местности мистер Сворд и смог разжиться. Что повергло его в ещё большее недоумение – какая связь между разработкой руды, строительством деревни и возможной железной дорогой? Свои дела и дела своей семьи Джулия предпочитала вести сама, не посвящая в подробности посторонних. Каждому она поручала только отдельный участок работы, не заставляя углубляться в дела других клерков. Поэтому общее положение дел было известно только ей. И даже, если все клерки объединятся, они всё равно не будут знать всего. Потому что в делах принимали участие помимо них ещё и юристы, и инженеры, и механики, и мелиораторы, и строители. Заместителей и помощников у Джулии не было. Иногда ей помогал сеньор Кавальо, внося свежие идеи и проводя переговоры

с особо ортодоксальными представителями деловых или рабочих кругов. Его присутствие, хоть он и был итальянцем, что вызывало надменные гримасы, было, всё же, предпочтительнее, чем её указания и распоряжения. Видеть в женщине руководителя ни один мужчина не мог себе позволить без урона для себя своей чести и достоинства.

Выяснив, что в …шире у Джулии есть небольшой недавно купленный дом, называвшийся незатейливо Уиллидж, куда она поселила немногочисленную старую прислугу, мистер Сворд собрал свои вещи и выехал, одолеваемый ещё большим количеством вопросов. На его счастье он избежал встречи с Милисент, которая, увлечённая соблазнением некоего офицера в театре, ослабила своё внимание к мистеру Сворду, уверенная, что теперь-то уж он от неё никуда не денется. Заметив, что он улизнул от неё, она, не досмотрев спектакль, на который пришла, чтобы продемонстрировать новое платье, которое смогла выпросить у сестры, в ярости вернулась домой. Встреча с маменькой её не порадовала: та начала попрекать её за транжирство, распущенность и тщеславие, приводя цитаты из псалмов и библии, а под конец недовольно сообщила, что мистер Сворд был, интересуясь Джулией, и уже ушёл. Милисент бросилась к себе в комнату и со злости разбила несколько безделушек. На шум вошёл её брат, который в этот день навещал мать и решил остаться на обед. Видя рассерженную сестру, мечущуюся по комнате, он спокойно подошёл к кувшину с водой и опрокинул его на голову Милисент. Переждав её дикий визг, он спокойно сказал:

– Не прекратишь капризы – поедешь в деревню. Будешь сидеть там, в лесной сторожке под замком. Твоё поведение давно желает лучшего. Удивляюсь, как тебя здесь терпит наша мать. И Джулия.

– Плевать я хотела на Джулию! – воскликнула Милисент, топнув ногой. Вода стекала по её лицу, и она смахивала струйки. – Госпожа Финансистка! Мисс Корпорация! Леди Бизнес-совершенство! – издевательски кривлялась она. – Рыба снулая, вот она кто! Строит из себя господа бога, а сама не видит, что у неё под носом делается! И вы все вокруг неё прыгаете, как дрессированные собачки!

Она на секунду передохнула. Брат с интересом смотрел на неё, ожидая, что она ещё скажет.

– Мать! – с новой силой закричала Милисент. – Раньше это была матушка, а теперь ходячая проповедь добродетели! Это как я могу вытерпеть их обеих! Никто меня не любит! Все только поучают и запрещают! Я такая несчастная! – Она разразилась слезами и кинулась к дивану. Несколько минут её плечи содрогались в рыданиях на подлокотнике.

Её брат подождал, но, видя, что конца этому не близится, он негромко, но чётко спросил:

– А что ты сделала для других? Что ты сделала для того, чтобы иметь развлечения, платья, драгоценности? Ты разбила дрезденскую пастушку. А кто её купил? Кто её сделал? Ты её разбила, уничтожила, а хоть каплю труда ты в неё вложила? Ты всё время тратишь не свои деньги и испытываешь родных своими жалобами и капризами. А когда к тебе относятся так, как ты того заслуживаешь, ты начинаешь кричать, что тебя не любят. Если бы тебя не любили, тебя бы вышвырнули на улицу: живи, как хочешь. Если тебе что-то не нравится – дверь открыта.

Он повернулся, чтобы уйти. Милисент зарыдала ещё пуще.

– И запомни, – холодно сказал он в дверях, не обращая внимания на её спектакль. – Если я ещё раз услышу, увижу или узнаю, что ты продолжаешь себя так вести, как до сих пор, я не посчитаюсь ни с чем и либо выдам замуж за первого, кто подвернётся, или отправлю в монастырь, подальше от сюда. Желательно в Новый Свет, к дикарям. Это моё последнее слово. Ты его слышала. Больше я повторять не буду.

Он взялся за ручку и вышел. Милисент ещё некоторое время повсхлипывала, а потом, видя, что зрителей не прибавляется, задумалась. Менять своё поведение она ни в коем случае не хотела – она слишком любила себя и всё, что могло бы принести ей радость или удовлетворение. Но и жить в четырёх стенах монастыря где-то в глуши или подвергаться опасностям в фортах Нового Света ей совсем не хотелось. Пренебрегать словами брата вовсе не следовало: очень он изменился после женитьбы на итальянке. Она стала перебирать варианты выхода. Работать, как сестра, она считала ужасающе неприемлемым. В чём была солидарна со своей матерью, не догадываясь об этом. Всё время просить денег у брата, когда он недвусмысленно заявил, что этого делать не следует – безумие, а у сестры – унижение. Разговаривать с матерью – бесполезно. Богатых подруг, за чей счёт

можно было бы жить, у неё нет, а на молодых людей, которые бы теряли голову от любви к ней и осыпали её подарками – неурожай. В основном это были младшие сыновья не слишком богатых семейств, которые сами искали богатых невест. Родственники же, кои могли бы облагодетельствовать её наследством или хотя бы содержанием, уже сделали всё, что было в их силах, оставив этот мир потомкам, а своё состояние – наследникам, остальные же были непозволительно бедны. Оставалось одно – замужество. Но не абы с кем или, как элегантно выразился братец, с первым, кто подвернётся, а с тем, с кем решит она. Избранник должен быть богат, стар, чтобы не стеснять её молодость и побыстрее умереть, и слепо любить её, чтобы выполнять все её капризы. Милисент задумалась. В голову как назло не приходило ни одного имени. Её взгляд остановился на осколках фарфоровой статуэтки. Сворд! Сэр Сворд, отец Ричарда! Милисент улыбнулась. Это было бы хорошей шуткой. Она бы посмеялась над гордецом, осмелившимся отвергнуть её, Милисент – красивую, юную, весёлую – ради своей унылой заумной сестры, которая даже не была миловидна. Не захотел быть её поклонником, так будет пасынком. То, что сэр Сворд её терпеть не может, можно исправить. Слухи и сплетни об отношениях её и Ричарда давно гуляют в свете. А теперь она ещё ничего не объясняет по поводу слухов о предстоящей свадьбе. Можно вполне предстать несчастной жертвой, которую обманул ветреный сынок. Надо почаще навещать старика и играть при нём роль кроткой и покорной скромницы. А когда он перестанет плеваться при её имени, можно будет постараться его соблазнить. Старики падки на молоденьких. Глядишь, и он не устоит.

Довольная своим замыслом, Милисент позвала горничную, чтобы сменить платье на самое неброское и привести в порядок мокрую голову. Действовать она решила немедленно, и в качестве предлога выбрала отъезд Ричарда – дескать, ей очень надо знать его адрес. А там дальше – как пойдёт.

Пока Милисент строила планы, мистер Ричард Сворд ехал в лёгкой карете из Лондона. Зачем ему понадобилось объясняться с Джулией, он бы затруднился сказать. Сам он об этом не задумывался, а другие его не спрашивали. Возможно, если бы он дал себе труд поразмыслить об этом, он бы весьма удивился.

Глава 13

Подъезжая к поместью, он не заметил никакой стройки вокруг. Только небольшой уютный дом, к которому вела ровная дорожка. Вокруг дома располагались аккуратно подстриженные кусты высотой чуть ниже человеческого роста. Они стояли плотной стеной вместо изгороди. Сад, видневшийся слева от дома, казался цветущим и ухоженным. Нигде не слышалось шума молотков или ругани рабочих, что свидетельствовало бы о близком строительстве.

Встречен Ричард был чисто одетым и гладко выбритым дворецким почтенных лет. Не отвечая на вопросы, он проводил его к пожилой служанке, а сам, захватив саквояж молодого человека, удалился готовить ему комнату. Пожилая женщина что-то увлечённо вязала. Подняв глаза на мистера Сворда, она поспешно отложила рукоделие и поднялась. Представившись и назвав себя, он с удовлетворением увидел, что его имя не совсем незнакомо пожилой даме.

Мисс Джулия не предупреждала, что её кто-то здесь посетит. Поэтому, прошу прощения, но мне нечего вам предложить. Если вы захотите остаться, – тут облачко пробежало по её лицу, – то комната будет готова через час.

Мистер Сворд заверил женщину, что сам не знал о том, что приедет. Поблагодарив за заботу, он согласился выпить чаю, который добрая женщина приготовила и подала в гостиной, куда расторопной служанкой были принесены булочки в плетёной корзинке.

– Это мисс Джулия сама пекла, – с любовью сказала женщина, глядя на горку булочек. Потом, вздохнув, добавила: – Просто не представляю, когда она это успела сделать. Я сегодня встала рано, а её уже нет. Только булочки на столе да чайник вымытый.

– Мисс Джулия всегда рано встаёт? – спросил Ричард, пригубливая ароматный чай.

– Ох, сударь! – Старушка всплеснула руками. – Как сюда приехала – ни минуты покоя. Её отец говаривал, что она хорошая хозяйка. Лукавил. – Женщина снова вздохнула. – Она лучше всех. В доме ни один продукт не портится, всё употребляется вовремя. А чистоте и аккуратности нашего дома может позавидовать и королевский дворец – вы и сами видите. – Она обвела рукой небольшую уютную комнату. Действительно, аккуратно расставленная мебель не производила впечатления тесноты и захламлённости. Белоснежные салфетки бросались в глаза. Фортепиано, стоявшее у окна, блестело лаком. – Мисс Джулия всегда следит за опрятностью не только своей, но и слуг. Комнаты всегда натоплены, трубы прочищены, на серебре ни пятнышка, на полках нет пыли. Лошади сыты и вычищены, карета всегда на ходу. И при этом она сама может приготовить что-то совсем невероятное. Сколько раз видела её на кухне. Хотя я этого и не одобряю – готовить удел поварихи или прислуги, а не благородной леди. Но разве её переспоришь?