Разум за Бога: Почему среди умных так много верующих
Шрифт:
Бонхеффер обличал духовную апатию и самодовольство, которые побудили многих церковных иерархов сотрудничать с Гитлером
В последних письмах из тюрьмы Бонхеффер пишет о том, как христианская вера давала ему возможность пожертвовать всем ради спасения других. Маркс утверждал: веруя в жизнь после смерти, не станешь заботиться о том, чтобы усовершенствовать этот мир. Но можно утверждать и обратное. Если этот мир – все, что у нас есть, если блага этого мира – единственная любовь, утешение и богатство, какое у нас когда-либо будет, зачем нам жертвовать ими ради других? Бонхефферу помогли осуществить задуманное радость и надежда на Бога:
Человека делает христианином не акт религиозного поклонения, а причастность к страданиям Бога в мирской жизни. Это метанойя (раскаяние) – думать в первую очередь не о собственных
107
Дитрих Бонхеффер, Письма из тюрьмы (Dietrich Bonhoeffer, Letters and Papers from Prison: Enlarged Edition, Eberhard Bethge, ed., Macmillan, 1971), c. 418.
Зачем были приведены эти примеры? Они доказывают правоту доктора Кинга. Когда люди совершают несправедливости именем Христа, они теряют верность духу Того, Кто сам погиб как жертва несправедливости, но призывал простить Его врагов. Когда люди жертвуют жизнью ради освобождения других, как сделал Иисус, они исповедуют истинное христианство, к которому призывают Мартин Лютер Кинг, Дитрих Бонхеффер и другие христиане.
5. Как может любящий Бог отправлять людей в ад?
«Я сомневаюсь в существовании нетерпимого Бога, усмирить гнев которого можно лишь кровью, – говорил хмурый Хартмут, аспирант из Германии. – Кто-то должен умереть, прежде чем христианский Бог простит нас. Но почему бы просто не взять и не простить? А все эти отрывки из Ветхого Завета, где Бог приказывает убивать людей!»
«Да, согласна, все это внушает тревогу, – подхватила Джози, работавшая в галерее искусств в Сохо. – Но для меня еще более серьезную проблему представляет учение об аде. Единственно правдоподобным Богом мне представляется Бог любви. А библейский Бог – не более чем первобытное божество, которого следует задабривать болью и страданиями».
В 2005 году Рик Уоррен, пастор мегацеркви и автор бестселлера «Целеустремленная жизнь» (The Purpose Driven Life) выступал перед известными журналистами на форуме, организованном фондом Пью. Кое-кто из присутствующих был озабочен последствиями, которое подразумевало для общества одно христианское убеждение, а именно – что Бог обрекает некоторых людей на вечные муки. Один из выступавших сказал Уоррену:
Возможно, ваш разум в состоянии вместить противоречие, согласно которому Венди [одна из присутствующих журналисток, нехристианка] – полноправная гражданка Америки, заслуживающая такой же защиты, как и большинство старейших членов вашей церкви, – после смерти попадет в ад, потому что не относится к спасенным. Вопрос в следующем: считаете ли вы, что ваши последователи – или люди, которые приходят в церковь, читают ваши книги, люди всего мира, к которым вы обращаетесь, – достаточно умудрены опытом, чтобы их разум тоже вместил это противоречие? [108]
108
23 мая 2005 года, конференция по вопросам религии, политики и общественной жизни, которую проводит раз в два года фонд Пью в Ки-Уэст, Флорида. 5 сентября 2005 года эту стенограмму можно было найти по адресу http:// pewforum.org/events/index.php?Event ID=80
Уоррен ответил, что его церковь не видит в приведенном примере противоречия, но многих журналистов не убедил. Они указали, что любой христианин, который считает, что на свете существуют люди, обреченные на адские муки, должен считать таких людей недостойными, занимающими более низкое положение. Тем самым они выразили глубокие опасения, которые у многих наших современников вызывают христианские представления о Боге, способном судить людей и отправлять их в преисподнюю. По их мнению, это убеждение ведет к отторжению, жестокому
В нашей культуре божественный, высший суд – одно из наиболее оскорбительных христианских учений
В нашей культуре божественный, высший суд – одно из наиболее оскорбительных христианских учений. Будучи священником и проповедником, я часто ссылаюсь на библейские тексты, где говорится о гневе Божьем, о последнем суде, о преисподней. На протяжении многих лет сразу после каждой такой службы я предлагаю слушателям задавать вопросы и отвечаю на них. Жители Нью-Йорка регулярно устраивают мне допросы с пристрастием по поводу этих учений. Их глубокую озабоченность этим аспектом исторической христианской веры я считаю совершенно понятной. Хотя эта неприязнь к суду и адским мукам может быть порождена скорее отвращением, нежели сомнением, тем не менее мы можем усмотреть в ней ряд весьма специфических убеждений. Рассмотрим их по очереди.
Бога Судии просто не может быть
В авторитетном труде Роберта Белла «Привычки сердца» (Habits of the Heart) говорится об «экспрессивном индивидуализме», преобладающем в американской культуре. В своей книге Белла отмечает, что 80 % американцев согласны с утверждением: «Человек должен приходить к своим религиозным убеждениям независимо от церкви или синагоги» [109] . Он делает вывод, что наиболее фундаментальным для американской культуры является убеждение, что нравственная истина связана с сознанием личности. Следовательно, для нашей культуры не представляет проблем любящий Бог, Который поддерживает нас независимо от того, как мы живем. Однако она решительно восстает против представлений о Боге, который карает людей за искренние убеждения, пусть даже ошибочные. Тем не менее, эти протесты имеют свою культурную историю.
109
Роберт Белла и др., Привычки сердца: индивидуализм и обязательства в американской жизни (Robert Bellah et al., Habits of the Heart: Individualism and Commitment in American Life, 1st ed., University of California Press, 1985), c. 228.
В эссе «Человек отменяется» К. С. Льюис характеризует то, что он считает главным различием между древними и современными представлениями о действительности. Льюис обрушивается на нашу самодовольную убежденность в том, что в древности люди верили в магию, а потом появилась наука и вытеснила ее. Как специалист по средневековью, Льюис знал, как оно сменилось современностью, и понимал, что в Средние века магия была малоизвестна, что пик ее популярности пришелся на XVT-XVII века, то есть на то же время, когда развивалась современная наука. По его утверждению, эти два явления имели одну и ту же причину.
Серьезный интерес к магии И серьезный интерес к науке родились одновременно. Один из них заболел и умер, другой был здоров и выжил, но они – близнецы. Их родила одна и та же тяга [110] .
Льюис описывает эту тягу – новый подход к нравственной и духовной действительности:
И магия, и прикладная наука отличаются от мудрости предшествующих столетий одним И тем же. Старинный мудрец прежде всего думал о том, как сообразовать свою душу с реальностью, и плодами его раздумий были знание, самообуздание, добродетель. Магия и прикладная наука думают о том, как подчинить реальность своим хотениям; плод их – техника, применяя которую можно делать многое, что считалось кощунственным… [111]
110
Из К. С. Льюис, Человек отменяется. (Перевод Н. Трауберг. – Прим. пер.) По этому вопросу см. также: К. С. Льюис, «Английская литература в XVI веке, за исключением драмы» (“English Literature in the Sixteenth Century, Excluding Drama”, Oxford History of English Literature series, Oxford University Press, 1953), c. 13–14.
111
К. С.Льюис, Человек отменяется.