Разумная жизнь
Шрифт:
— Мое заикание — для удобства общения, — сказала Фелисити. — Я успеваю придумать ответ на вопрос. Так что я сама управляю заиканием. — Она проглотила полный рот нежнейшего суфле.
— Ага, понятно, — кивнул Ангус, кладя суфле. — Поторопись с вином, — пробормотал он дворецкому.
„Ангус не знает, сколько вина уже утекло“, — подумала Фелисити.
— Вкусное суфле, — похвалила она. — Ваш повар просто образец.
— Немного вина для легкой беседы? — сияя, предложил Ангус Фелисити.
— Но
— Ах да, немецкие дороги. А как вы думаете, этот ребенок надел панталоны? — тихо спросил Ангус.
— Я бы сказала, воображаемые.
— А она хотя бы имеет понятие о том, в какой шок повергла наши мужские чувства? Она могла бы вообще выйти голой.
— Тогда бы выглядела менее неприлично, — пробормотала Джойс, услышав эту фразу.
— Я уверена, она и понятия не имела… Ну, может, почти… — сказала Фелисити.
— Это мое платье, — призналась Джойс. — А панталоны сняла с нее Таш, вы бы видели в тот момент Хьюберта и Космо. Панталоны проступали через платье, и весь вид был каким-то ординарным.
— О-о-ординарным? — Фелисити едва сдерживала смех. — Ну что, о немецких дорогах поговорим в другой раз? У них большой военный потенциал.
— Что нам сейчас надо, так это сдержаться, — заключил Ангус. — По-моему, моя дочь собирается что-то выкинуть.
— Он переходит на грубости, — сказала Джойс, пытаясь развлекаться происходящим. — Хотя он прав, ой, я слышу предостерегающее замечание.
— Ваше сообщение задерживается… — Ангус старался не обращать внимания на взрыв на другом конце стола. И потом: — Эй, вы, слушайте, — он оборвал свою вежливую беседу и зло уставился на дочь. — Что такое?
Фелисити наблюдала за всем происходящим с большим интересом. „В романе, — думала она, — тревога будет нарастать постепенно, и, возможно, Флора станет ее причиной. Не из-за этих ли бархатных черных глаз такой раздраженный голос у Мэбс?“
— Что происходит? — громко спросил Ангус.
Мэбс закричала:
— Я разрываю помолвку, отец, вот что происходит!
„Да, спокойный загородный дом“, — подумала Фелисити.
— На время обеда? — поинтересовался Ангус, тыкая вилкой в суфле и отправляя его в рот.
— Навсегда! — выкрикнула Мэбс.
— Не кричи, дорогая. Мы не глухие, — попросила Милли.
— Почему? — спросил Ангус, когда горничная, прислуживавшая за столом, убрала его тарелку.
„Возможно, я не смогу описать так, как это происходит“, — подумала Фелисити.
— Он скучный, я не выношу его одежду, он пьет, он играет, я терпеть не могу его разговоров, он не
— Осторожно, старушка, — предупредил Нигел.
— Мне противна даже мысль о том, чтобы лечь с ним в постель. У него короткие ноги.
— И длинная задница, — процедил Нигел, начиная ощетиниваться. — Подожди и увидишь.
— О, дорогой! — сказала Милли. — Прекрати, Мэбс, это не…
— И он не „мой дорогой“ и никогда им не будет! — Мэбс понесло, она уже не могла сдержаться. — Ты уже останавливала меня, когда Феликс…
— Феликс уехал с моим братом и его подружкой, — Джойс поставила локти на стол и наклонилась к Мэбс. — Феликс любит все и всех. Он величайший десятиборец всех времен.
— О чем ты говоришь, Джойс? — воскликнула Милли. — Ну пожалуйста.
— Вы хотите, чтобы я вышла замуж за Нигела только потому, что у него есть деньги, что он делает деньги и унаследует дом. Все вы только и думаете о принадлежности к классу, об обеспеченности.
— Ну не надо все сначала, — сказал Космо.
— Тогда верни мне кольцо, — разозлился Нигел. — Я отдам его Флоре. Флора выйдет за меня замуж не задумываясь. Правда, Флора?
— Нет, — ответила Флора.
— Флора слишком мала для тебя! — закричал Космо. — Она Бланко и моя!
— Держись подальше! — взвизгнула Мэбс. — Флора слишком хороша для тебя, и она далеко пойдет.
— Я в этом не сомневаюсь, — тихо проговорил Ангус.
— Она слишком хороша, только посмотри на нее: красивая, скромная, невинная… — Таши не собиралась остаться в стороне.
— Я бы сказал… — начал Генри.
— А кто просит тебя что-то говорить, — зарычал Нигел. — Это наше с невестой дело.
— Я не твоя невеста, я… я разрываю…
— Мэбс, дорогая, пожалуйста, — просила Милли.
— Мне сказать повару повременить с уткой, мадам? — спросил дворецкий, стоя у локтя Милли.
— Да. Нет-нет…
Ангус поднялся.
— Все заткнитесь и убирайтесь! Я не потерплю такого поведения за своим обеденным столом.
— Ну вы и сами часто так себя ведете, — дерзко заявила Джойс.
„Это уже интересно“, — подумала Фелисити.
— Уходите. Вон, — велел Ангус.
— Я не знаю, что за цель всего этого. Ты тоже хочешь разорвать нашу помолвку, Таши? — Генри попытался снизить накал страстей. — Как все, да? — спросил он добродушно.
— Это не шутка, — голос Таши усилился на несколько децибел.
— Генри, не шути.
— Вы уберетесь или нет? — взревел Ангус. — Я имею в виду всех. Но не вас, мисс Грин.
— Фелисити. Называйте меня Фелисити.