Разумная жизнь

Уэсли Мэри

— Ангус, да перестань ты. Дело сделано. Извини. Давай, закончим эту тему. Я написала дружеское письмо ее матери. А теперь, может, спустимся вниз и выпьем перед ужином?

— Отлично, Миллисент.

Милли раздраженно посмотрела на мужа, он никогда не называл ее Миллисент, разве только когда злился. Она окинула взглядом спальню. Здесь родились Мэбс и Космо. Все дышало интимностью. Дверь гардеробной была открыта, вещи Ангуса лежали в полном беспорядке и среди них множество шерстяных носков одного и того же рисунка, которые она связала ему за годы их супружества. Такую же пару она вязала, болтая с Роуз в Динаре. Роуз тогда что-то сказала, что шокировало ее, —

она уже забыла, о чем шла речь, но хорошо помнила ощущение. Она закрыла дверь комнаты, слуги в ней уберут, а муж ждет. Она должна сегодня за ужином посадить мисс Грин справа от Ангуса, а милую, веселую Джойс — слева, завтра в это время причина, вызвавшая недовольство Ангуса по отношению к ней, исчезнет.

ГЛАВА 30

Фелисити Грин не понадобилось много времени для переодевания к обеду, она умылась, помыла под мышками, надела чистые панталоны и комбинацию и влезла в платье цвета ржавчины. Этот тон не портил цвета ее лица. „Да черт с ним, — думала она, расчесывая щеткой подстриженные волосы, — все равно я не стану лучше“. Она посмотрела в свое отражение в зеркале, увидела лицо, похожее на лягушачье, встретилась со взглядом черных умных глаз. Она подкрасила губы, попудрилась, оскалила зубы, желая убедиться, что помада не попала на них, и, кинув в вечернюю сумочку пудреницу, расческу и носовой платок, вышла. Ей очень хотелось оказаться в гостиной раньше всех и осмотреться. Она задумала роман, а в прошлый приезд в Коппермолт ей пришла идея, что эта гостиная достойна пристального изучения. В комнате никого кроме Нигела, нерешительно стоявшего над подносом с напитками.

— Привет, — сказал он. Он еще не переоделся к обеду.

— Мы как-то встречались, — протянула ему руку Фелисити.

— Да. — Нигел смотрел на нее, пытаясь вспомнить.

— Лига Наций, — помогла ему Фелисити.

— Точно. — Нигел раскачивал ее руку вверх и вниз, — правильно. А теперь попробуйте поговорить с ним о том немецком парне. Хотите выпить? — Он опустил ее руку.

— Я сама. — Фелисити налила себе чуть-чуть виски. — Кто-то уже попользовался графином.

— Я, — кивнул Нигел. — Бедный старый графинчик.

— Хм, — Фелисити смотрела на него, он переваливался с носков на пятни. Вообще-то она не любила ни во что вмешиваться. — Ну, я думаю, вам лучше пойти переодеться к обеду, — все же вмешалась она.

— Что? — оскорблено и громко спросил Нигел.

Появился дворецкий Гейдж. Он тихо подошел к камину, смел пепел, взбил диванную подушку, подошел к подносу с напитками и поджал губы.

— Гм. Обед через четверть часа, сэр. — Он забрал графинчик с виски, рюмку Нигела и вышел.

Нигел пошел следом.

Фелисити принялась обследовать комнату. Прелестные букеты цветов, „Вог“, „Татлер“, „Брэквуд мэгэзин“, „Роял джеогрэфикал“ и „Филд“ разложены на столике подле дивана. Чаши с ароматными смесями из сухих цветов. Из французского окна открывался пасторальный вид — лужайка, наклонно спускающаяся к низкому заборчику, окружающему имение, поля, простирающиеся до реки, кедр справа от дома, деревья, а дальше — пляж, дуб и липа.

Дворецкий вернулся с полным графинчиком, огляделся, подошел к французским окнам, закрыл их и удалился.

Фелисити снова распахнула створки, чтобы выветрить дух Нигела. „Что мне надо, — думала она, — так это фотографии на пианино: собаки, подростки, члены королевской семьи, пэры в мантиях для коронации“. Но ничего кроме нерезких снимков под стеклом. Мэбс в двенадцать лет с собакой, Космо в мешковатых шортах, без зубов, с забинтованными коленками

и еще одной собакой, потом еще фотографии — с другими псами. Она выдвинула ящичек столика рядом с диваном. А, вот они леди времен Эдуарда VII, в серебряных рамках, с высокими прическами, с бюстами, выпирающими из платьев, с тонюсенькими талиями. Ангус и Милли перед свадьбой, мрачная Мэбс-подросток, в платье со шлейфом, Ангус в форме штабного офицера, увешанный медалями. И в самом дальнем углу ящика — личность, в которой она признала второстепенного члена королевской семьи. Никаких пэров. Фелисити задвинула ящичек и пересекла комнату, чтобы изучить содержимое застекленного книжного шкафа.

— Довольно скучное собрание, — сказал Космо, незаметно вошедший. — Наша семья не слишком много читает… А что вы ищете?

— Мне нужна атмосфера загородного дома, — сообщила Фелисити. — Я задумала роман.

— Да тут ничего особенного не происходит.

— Нет?

— Ничего, все, как везде. Никаких ссор, никаких скандалов…

— А ваш отец?

— Ну, генералы в отставке обычно вспыльчивы.

Откуда-то из глубины дома раздался девичий голос:

— Космо, ты где?

— Извините, — заторопился Космо и вышел. Фелисити пошла к письменному столу. Кто-то совсем недавно пользовался промокашкой. Над столом висело зеркало в духе Регентства, она поднесла к нему промокашку и прочитала: „Ждите меня рано или поздно“, „Я еще попадусь на вашем пути“.

— Одно из посланий — на русском, — сказал входя Хьюберт. — Я не очень уверен в том, что там написано. Можно ли Флоре доверять? А другие письма — на немецком, французском, итальянском и так далее.

— Игра? (Когда тебя поймали на неприличном поступке, будь наглой.) А я вот выслеживаю, вынюхиваю, шпионю.

Но именно Хьюберт, а не она, казался смущенным.

— Немного глупо, конечно, но я собираюсь послать письмо. Я не часто так делаю, — словно извиняясь, объяснил он.

— Хьюберт! Где ты? — кричала сверху Джойс. — Давай тащи поскорее, если собрался.

— О, простите, мне надо идти. Они ждут вот эту бутылку. — Он держал шампанское. — Джойс придумала, девочкам. Я должен…

— Спешить, — подсказала Фелисити.

— Да. — Хьюберт ушел.

Фелисити вернула промокашку на место и вышла на террасу.

Из открытых окон неслись девичьи голоса.

— Ты потрясающе выглядишь, никто даже… ах, здесь Бланко. Давай, давай, открывай… — раздался хлопок. — Флора первая. Это ее праздник. Пей. Нет, нет, оно тебе нравится. Ох, Нигел, какой же ты жадный, никому не останется! Нет, нет, Флора, это нельзя надеть, линия будет испорчена. Идея в изяществе. Ну постой спокойно минуту, а я… Вот так лучше. О, вкусно!

Фелисити вдохнула запах жасмина, вдруг подумав с надеждой, что девочка Тревельян не будет болтать в машине и она в дороге продумает главу, потом, вероятно, переночует в Линкольне и на следующий день приедет в Лондон. Там она может посадить девочку на поезд, если та станет ей докучать. Имеет эта миссис Лей хоть малейшее представление о том, что она такое ей навязала? За ужином она расскажет генералу о планах немцев по строительству новых дорог, он из того сорта людей, которым это может понравиться, так же как и поезда Муссолини. Вообще-то эти отставные военные имеют хотя бы отдаленное понятие о том, как опасны диктаторы? Да, сегодня наверняка случится неприличная ссора. Эта сонная атмосфера как раз та, которая ей нужна.