Разведчик с Острова Мечты
Шрифт:
— Не бойся, малец, от нас не удерешь. — Голос парня слегка дрогнул.
— Уверен?
Уверенности у нападавших заметно поубавилось. Явное спокойствие и даже некое добродушие юноши сбивали с толку — обычная жертва так себя вести не должна. Бородачи впереди нахмурились, переглянулись. Один из них мотнул головой, и второй, шагнув ближе, тоже цапнул пленника железными пальцами за плечо.
— Ну, теперь-то уж совсем надежно держите? — откровенно хохотнул Шагалан.
— Ты… это… ты… — Улыбка Багера заглохла, он нервно задергался,
Разведчик чуть качнул корпусом, проверяя прочность захватов, потом стремительно отступил, закрутился на месте, подныривая под собственную руку. Аккуратно выверенный толчок, и три беспомощных тела полетели на траву. Четвертый лиходей какое-то время ошарашенно озирал копошащихся внизу товарищей, затем с утробным рыком взмахнул дубиной. Шагалан, пританцовывая, наблюдал за всеми этими приготовлениями. Он даже не счел нужным защищаться, а просто в последний момент вышагнул в грудь бородачу, и того, ломая ветки, унесло в кусты.
— Поднимаемся, ребята, поднимаемся! — оскалился юноша. — Веселье только начинается.
Поверженные противники вставали медленно, будто нехотя. Их вера в победу сильно поколебалась, но, как выяснилось, не угасла. Ощетинившись оружием, начали мало-помалу обходить неприятеля с боков. Юноша окончания маневров дожидаться не стал, рывком подскочил к крайнему разбойнику. Побледневший бородач, напарник того, что никак не мог продышаться сейчас в кустах, в ответ неуклюже, но яростно махнул дубиной сверху вниз. В пустоту. Шагалан мягко сопроводил удар до земли, потом гораздо энергичнее повел обратно. Глухой стук дерева о кость, ноги бородача подкосились, и он опрокинулся навзничь. Разведчик, взвесив на ладони добытую дубину, развернулся к оставшимся противникам:
— Есть желание продолжать, господа хорошие?
Палка в его руках вдруг стремительно завертелась, жужжа и сливаясь в размытую полусферу, затем так же внезапно застыла, вытянулась в сторону разбойников. Эффект был полный. Стоявшие на ногах лиходеи попятились, прочие — попытались отползти подальше.
— Ну… ты… парень, брось, — неуверенно заговорил мужик в безрукавке. — Черт с тобой! Иди, куда шел.
Шагалан перевел на него тяжелый взгляд — сегодня он пребывал откровенно не в духе.
— Это как же? Неужели вы меня отпускаете?
— Отпускаем, отпускаем. Связались с окаянным, на свою голову…
— Как славно, — сощурился Шагалан. — Да только вот ведь беда — я вас пока не отпускаю.
Новый всплеск испуга в глазах. Бледный как полотно Багер даже судорожно заозирался, ища пути для бегства.
— Чего тебе-то от нас надобно? — покашливая, наконец поднялся из кустов разбойник, заработавший удар ногой. Похоже, именно он верховодил в группе.
— Совсем немного. Как понимаю, вы из ватаги Большого Ааля?
— С чего взял? — насторожился вожак.
— Сообразить нехитро. Вы промышляете в его лесу, причем достаточно дерзко.
— И что с того?
— Отведете меня в лагерь Ааля.
— Никак быстрой смерти захотелось, удалец? — скривился вожак.
— Это уж моя забота.
— Верно. Однако по какому такому резону нам тебя туда вести? А не согласимся?
Шагалан ухмыльнулся:
— Головы оторву. Сомневаетесь?
Вожак попытался смело встретить его взгляд, но не выдержал и опустил глаза.
— И откуда ты только взялся такой? — сердито буркнул он себе под нос.
— Ну так как? Проводите?
— Ладно, куда деваться. Пускай атаманы с тобой разбираются… Если б наперед ведали…
Шагалан внимательно посмотрел на разбойника:
— Про меня узнали от кузнеца?
— Какого еще кузнеца? — Тот вжал голову в плечи, словно от удара.
— Брось, дядя. Прекрасно разумеешь, о чем говорю, потому не зли меня. Стало быть, от кузнеца?
Дубина в руках юноши угрожающе приподнялась.
— От него. Парнишка прискакал, сказал, идет, мол, в город одинокий бродяга, да с полным кошелем серебра. Работа ерундовая, а барыш велик. И ведь, выходит, как удружил, подлюга!…
— Кузнец, как я понял, от вас кормится? И за что же?
— Это не те вещи, о которых можно болтать. Поверьте… сударь. Да и на кой вам?…
— Раз спрашиваю, значит, надо, — оборвал Шагалан жестко. — Я тебе помогу. Про осведомительство уже уяснил, про сбор откупных наслышан. Что еще?
Собеседник долго мялся.
— Ну… это… случалось, поставлял нам… потребное…
— Травку?
Вожак вскинул округлившиеся глаза, помедлив, кивнул.
— Добро, — удовлетворился Шагалан. — Для начала неплохо. А теперь двигаться пора. Далеко тут?
— С пару миль.
— Ведите. Я замыкающим. Не то чтобы вам не доверял, господа, но присмотреть не лишнее. Шутить или играть в зайцев не советую. И не горюйте! Меньше часа под конвоем, и вы снова свободные дети лесов. Дабы не волновались, скажу — намерения у меня исключительно мирные. Да и не съем же я в одиночку всю вашу славную ватагу?
— Кто тебя ведает… — покосился притихший Багер.
— Молодец, — Шагалан улыбнулся, — быстро соображаешь. Тронулись.
Путь лежал по едва заметным, прерывистым стежкам, через заросли и буреломы, овраги и ручьи. То ли сказались эти препоны, то ли разбойники предпочли не самую короткую дорогу, но заняла она почти полтора час. Шли молча, сосредоточенно. Изредка кто-нибудь оборачивался и бросал на юношу взгляд, исполненный боязливой неприязни. Они не были связаны, остались при оружии, если не считать отобранной дубинки, однако никаких попыток неповиновения не предпринимали. Когда спускались в очередной овражек, дождь наконец припустил вовсю, забарабанил по спинам холодными косыми струями. Чертыхаясь, взобрались по раскисшему вмиг откосу.