Разведчик. Медаль для разведчика. «За отвагу»
Шрифт:
— Это полдела. Назад как?
— На карте в этих местах болота проходимые.
— Немцы об этом знают.
— Траншею в болоте не выроешь. На сухих местах посты стоять будут, дежурные пулемётчики. Большой группой уйти трудно, а двум и с пленным можно.
— За одну ночь не получится.
— Во вторую вернёмся. Лучше так, чем группа поляжет, а языка не добудет.
Лейтенант размышлял недолго. Другие варианты были ещё рискованнее, а гарантий никаких.
— Хорошо, принимаем. Идут в поиск Бармин, он старший и Катков. Двоим оставшимся встречать у болота, на передовой. А сейчас к реке, надо скорость течения определить.
Все разведчики к реке отправились. Нашли бревно,
— Это у берега. На середине течение быстрее на пару километров, это учитывать надо, — сказал лейтенант. Так, у нас до передовой полтора километра и там километра три-четыре проплыть надо. Итого — час в воде. Не Крым или Сочи, продержитесь?
— Надо.
— Тогда идите, подбирайте оружие, сапоги. А вы двое — делать плот.
— А как? — растерялись разведчики.
— Топайте к сапёрам. Два бревна, метра по три, скобами пусть скрепят. Ваша задача, чтобы к вечеру плот на берегу был. А как плот сделать, сапёры лучше вас знают.
Оружие взяли немецкое, как и сапоги, по следам подошв на земле их не распознают. Игорь поколебался немного.
— Одену-ка я форму немецкую.
— После купания в воде всё равно, как чучело выглядеть будешь.
Игорь задумал чужую форму в плащ-палатку завернуть. Выгодно, выберешься из воды, в сухое оденешься. А уж по болоту придётся в ней выбираться. Всё равно потом выкидывать, от чёрной болотной воды не отстираешь, да и запах специфический, гнилостный, не отобьёшь ничем. Глядя на Игоря, взял плащ-палатку для себя и Николай. Как старший поисковой группы, он взял несколько отрезков верёвки — вязать руки, а если надо и ноги, тряпку для кляпа. Мелочь, а как без них? Хотя, если не было верёвки, с пленного снимали брючной ремень и вязали им. Причём опыт в умении связывать приобрели изрядный. Пара секунд и пленный уже с кляпом во рту и связан.
Стемнело, разведчики вышли на берег, где у самодельного плота уже ждали двое других бойцов из взвода. Николай и Игорь разделись догола, форму и сапоги завернули в накидки, чтобы не замочить. Уселись оба на плот из трёх брёвен. Тесно, но брёвна держат. Бойцы зашли по колено в воду, плот подтолкнули к центру реки. Его подхватило течением.
— Время засекаем, — напомнил Николай.
— Двадцать два тридцать.
Сначала подгребали руками, в центре реки течение самое быстрое — стремнина. Затем лежали неподвижно, наблюдая за берегами. Ночь тёмная, по небу облака низко, луна только в короткие промежутки времени видна между облаками. Оба через короткое время продрогли. От воды сыростью тянет, брызги на тело попадают, да ещё плот раскачивается, неустойчив. Потом комары донимать стали. Николай возмутился.
— Откуда тут эти кровопийцы взялись? Уже не время.
Наконец часы показали двадцать три тридцать.
— Пора к берегу, гребём.
Днепр в этом месте делал несколько крутых поворотов, плот без особых усилий прибило к берегу. Несколько минут прислушивались. Потом выбрались на берег. Оба несли накидки с одеждой над головами. Оставив одежду, оттолкнули плот. Если немцы его обнаружат поутру, организуют преследование. Переоделись в одежду.
На Николае советская форма, поверх маскировочный костюм, а сапоги немецкие, как и автомат. Игорь с головы до ног, в немецком.
Решили уходить от берега в глубь территории. Близ реки посты и пехотные части. Обоим разведчикам хотелось взять «языка» ценного. Николай двигался впереди, за ним, след в след Игорь. Если Николаю не повезёт и он наступит на мину, погибнет один. Да и по следам, если найдёт следопыт
Почва сначала влажная шла, под подошвами чавкало, потом посуше пошла. Разведчикам только на руку. Через километр едва не напоролись на пост. Замаскирован умело, а ещё темно. Солдат выдали огоньки сигарет и разговор. Переговаривались тихо, но в ночи даже шёпот за несколько метров слышен.
Николай дал знак — обходим. Постовые даже предположить не могли, что мимо них, в десятке метров, прошла русская разведка. Игорь приотстал, послушал разговор, догнал Николая.
— О чём они болтают?
— Из отпуска вернулись, делятся впечатлениями.
— Суки! Нам бы такую житуху.
Немцы после трёх месяцев на передовой отводились в тыл, их заменяли свежими частями. Раз в полгода отбывали в краткосрочный отдых в фатерлянд.
Наши подразделения сменялись, когда уже сильно потрёпаны были, иной раз из полнокровной дивизии едва полк набирался. Тогда отводили в тыл на пополнение. Эти дни были счастливой возможностью передохнуть. Нашим бойцам давали краткосрочные отпуска только после тяжёлых ранений и госпиталя. Кроме того, немцы после ранений возвращались в свои части, на прежние должности. Знакомые командиры, камарады, обстановка. Наших бойцов после госпиталей направляли в запасные полки, а оттуда по разным частям, иногда в другие виды войск. Был пехотинцем, стал миномётчиком или связистом. Не меняли род войск только у авиаторов, танкистов и ИПТАП — бойцов артиллерийских противотанковых полков. Был специальный на то приказ наркома.
— Сколько времени идём?
— Уже сорок минут.
— Скоро часовых менять должны.
К концу смены бдительность часовых и караульных притупляется. Игорь понял, о чём речь. Но нужно было учитывать одно обстоятельство. Для немецких частей, что на передовой, что в тылу, время исчислялось по берлинскому времени. До утра, обходя посты, удалось преодолеть километров десять-двенадцать. Для немцев это уже тыл, ведут себя более беспечно, если так можно сказать о педантах. Вышли к какому-то населённому пункту.
— Хорош, понаблюдать надо.
Николай накрылся с головой накидкой, зажёг фонарик, уткнулся в карту. Потом выбрался.
— Чёрт его знает, по-моему Засижье. Ты вздремни пока, чего обоим бодрствовать.
Игорь устроился поудобнее на плащ-палатке. Не зря брал, форма чистая будет. Немцы хоть и на фронте, всегда выбриты были, бельё чистое, одеколоном надушены, сапоги надраены. У наших подразделения выглядели хуже. На передовой ватники без погон, воротнички тёмные от грязи, поскольку ни мыла нет постирать, ни чистой ткани сменить. Сапоги в лучшем случае обмыты в ближайшей луже, потому что ваксы для чистки нет. Мелочь?
Но сапоги с ваксой не так быстро промокают. А солдату иной раз обсушиться негде, а с сырыми ногами быстро ноги до мозолей кровавых набьёшь. Тогда — не боец, поскольку, мозоли быстро лопаются и начинают гноиться. А где грязь, там разные насекомые — вши, блохи. Наши бойцы с этими паразитами бороться научились. Под пустой бочкой с вырезанным верхом, разводили костёр, снимали одежду, раздеваясь догола, бросали в бочку и слушали. Как трещать начинало — вши полопались от жара, тут уже исподнее и обмундирование быстро вытаскивать надо, пока не обгорело. Тем и спасались. И немцев не миновала сия беда. Но у них за вторым или третьим рядом траншей в ложбине или другом укрытии стояли полевые бани, после помывки личного состава выдавалось чистое бельё, а старое шло в стирку. Как-то поцивилизованнее. Один раз сам Игорь видел в палатке немецкого офицера надувную резиновую ванну. Своим разведчикам рассказал — не поверили. Правда и офицер был полковником.