Разведчик
Шрифт:
Капитан замолчал, подался вперед, стиснул планширь так, что пальцы побелели. И я его не торопил.
— А за день до выхода черных, — продолжил он минуты две спустя, — на небо отовсюду наползли такие же облачка. И меньше чем через час разыгрался шторм, самый жуткий на моей памяти. Из наших кораблей уцелела едва ли пятая часть.
— Считаешь, тот шторм вызвали черные?
— Не считаю, — качает головой Варгелла. — Знаю. После наши люди в Эстего рассказали, что на одном из кораблей был Темный Повелитель. Он вызвал бурю, пообещав кровавую жертву демонам
— Да уж… весело.
— Митран, — капитан снова замолчал. — Митран не сказал, зачем вы идете во Тьму. Он был прав: меньше знающих голов, меньше и языков, способных выболтать тайну. Но я знаю Митрана… и знаю, что сорвать любой из его планов для Тьмы куда важней, чем уберечь от пиратов сотню, а то и тысячу нарио.
У меня пока что на планы волшебника — по крайней мере, на те из них, с которыми я ознакомиться успел, — взгляд был чуть более скептический. Ну да поверим специалисту. Как-то ведь сумел Ариниус у этих морских партизан репутацию завоевать.
Ладно.
— Насчет умения плавать, — говорю, — меня больше всего товарищ Фигли волнует. Я с принцессой и эльф, если что, хоть как-то и сколько-то на поверхности удержимся, а вот гном… притом, этот упрямец пулемет не бросит, так в обнимку с ним к рыбам и отправится. Ему б какую жилетку спасательную…
— Волшебных жилеток у меня на кугере не водится, — отвечает Варгелла. — Мы вообще стараемся с магией лишний раз дела не иметь. Сам-то корабль темный маг может и не заметить, а вот следы чужой волшбы они выискивают постоянно.
— А может, — спрашиваю, — рискнуть и прямо сейчас к берегу? Так хоть какой-то шанс будет, а здесь, среди камней…
— Любой из моего экипажа, — говорит капитан, — предпочтет верную погибель на этих камнях шансу попасть живым в руки слуг Тьмы. А если шторм и в самом деле вызван ради вас, то засада на берегу…
— …давно устала нас дожидаться, — киваю. — Все так — с одним но. Мы тоже не лыком шиты и не из лесу вышли… ну, кроме эльфа. Вдруг да получится эту самую засаду неприятно удивить. Шанс есть…
— Это не шанс, — кривится Варгелла. — Это тень шансова хвоста.
И в этот миг я краем глаза засек, как справа белым полыхнуло. Не молния, точно — видел я здешние грозы, ничем они от наших советских гроз не отличаются. А тут другое…
— Видел? — Что?
— Там, — показываю. — Ну, смотри, вот опять полыхнуло! Теперь видишь?!
Капитан гляделку свою вскинул, прижал к глазу.
— Вижу, — бормочет. — Ага… похоже, кого-то прижали. А он, дурак, защиту ставить пытается. На него ж сейчас…
— Облака…
Сколько хватало глаз — все облака в ту сторону тянулись, к вспышкам, словно не из пара водяного, а из железа сделаны и магнитом сверхмощным их тянет.
— Да-а, крепко не повезло кому-то, — опуская трубу, говорит Варгелла. — Отважиться творить волшбу на виду берега… — Капитан даже головой покачал, словно сам в свои слова не очень верил.
— Черные его не выпустят, точно.
— Это Ариниус.
Я и не заметил, как Дара подошла.
Костюм из Эстего она то ли спрятала, то ли выкинула — с принцессы
— Там сражается Ариниус. Я чувствую его магию, рисунок его волшебства. И… ему помогает еще кто-то…
— Так он же… — начал я — и вдруг понял.
Именно это волшебник и задумал. Еще тогда, в таверне. Для того все и делалось.
Внимание он на себя отвлекал сейчас. Мол, вот он, я, ваш старый заклятый недруг, великий светлый маг. Бейте по мне, не промахнетесь. Да и иллюзии наши он сейчас наверняка рядом с собой держит — так, чтобы у противника и тени сомнений не оставалось.
— Боги…
Это капитан прошептал. И было из-за чего — там, впереди, само небо горело и в клочья рвалось, из черных туч черные же молнии били… и огненный дождь стеной лил. А над морем возвышался, словно башня, призрак — старик в забавной шляпе посох вверх нацелил, а вокруг него искаженные, гротескные силуэты хоровод крутят.
Потом небо рассек напополам ослепительно-белый и тонкий, словно игла, луч!
Вспышка была такая, что у меня еще с полминуты круги и перед глазами плавали. Только по вою, что над морем пронесся, я понял: выстоял товарищ волшебник. Разочарованный был вой. Так с досады воют, не с радости.
Луч ударил снова.
В этот раз я уже умный был и рукой прикрыться успел.
Ариниус выдержал и этот удар. Но — пошатнулся и на одно колено упал.
В этот миг тучи взорвались огнем сразу в десятках мест, алые капли рванулись вниз… снова прокатился вой, на этот раз — отчаянный… гибельный… а поток яростного пламени катился с небес.
Ариниус этого сделать не мог… а тот, кто ему помогал…
И я — не знаю, откуда и как, — понял, что наш маг вызвал этот огонь… на себя.
«Вызываем огонь на себя» — красиво звучит. А когда вызывай, не вызывай — нет огня и не будет, потому что от артполка две неполные батареи остались и в них даже не НЗ, а по три-четыре снаряда на ствол?! Вот и бубнят в рацию: «Держитесь, держитесь любой ценой, умрите, но не отступайте», а в ответ мат-перемат: «Куда… нам отступать?!… кругом… под танки?!… нас… сейчас на гусеницы намотают!», а потом — тишина.
И когда через две недели наш старший лейтенант перед строем хрипел: «Надо продержаться до вечера, а там подкрепление подойдет», — все знали, что не будет никакого подкрепления, откуда ему взяться? Зато позиция хорошая, и, если успеем окопаться, мы им покажем кое-что напоследок. С полным на то правом!
— Нет!
Повезло, что она крикнула…
Если б не этот крик, ничегошеньки я бы сделать не успел. И никто другой бы не успел, даже эльф — все, кто на палубе «Двойной шутки» стоял, все на битву глазели, а по сторонам никто не оглядывался.