Разведчики Зеленой страны
Шрифт:
— Мне надо начальника, — решительно заявил Егор.
— Начальника ему, ишь ты! Если пакет, я приму. Вот еще неугомонный!
— Мне надо поговорить с начальником, и сейчас же, — настаивал Егор.
— Как же, будет он с тобой говорить! Сейчас перерыв, он отдыхает! — И старуха махнула рукой на домик, стоявший во дворе.
Егор направился к домику. Но и здесь на его стук никто не ответил. Егор слегка приоткрыл дверь, просунул голову и в полутемной комнате с окном, завешенным одеялом, разглядел на ковре, среди подушек мужчину, спавшего в одних трусах. На стене висели охотничьи ружья, кинжалы,
Егор вошел в комнату. Но из угла к мальчику молча бросилась большая собака с обрезанными ушами и хвостом. Егор отскочил за дверь и захлопнул ее. Собака залаяла.
— Кто там? — послышался недовольный, сонный голос.
— Это я, Смоленский Егор Иванович!
— Кто, кто?
— Егор Иванович Смоленский, по делу.
— Сейчас перерыв… По какому делу?
— По личному.
— Ну, заходите. Флейта, на место! Входите! Мальчик осторожно вошел в полутемную комнату и направился к мужчине.
Собака улеглась в углу, положив голову на лапы, и не сводила глаз с Егора.
— А ты откуда, клоп? — спросил мужчина, глядя с изумлением на Егора.
— Я и есть Смоленский Егор Иванович.
— А-а-а-а… Ну, садись на подушку… Впрочем, лучше на ковер — на подушке жарко, как на сковородке. Чай будешь пить?
И, не дожидаясь согласия, мужчина протянул руку к подносу на низеньком круглом столике и налил из чайника густого, почти черного чаю в две разрисованные пиалы.
— Пей, — сказал он Егору и сам шумно и быстро выпил, почти проглотил, чай так, что у него в горле забулькало, и, схватив с ковра полотенце, вытер им широкое потное лицо, бритую голову и шею.
Егор осторожно взял пиалу, напомнившую ему домашнюю полоскательницу, отпил несколько глотков теплого, вяжущего чая и молча поставил на столик.
Тут только он заметил, что светлая полированная поверхность столика покрыта красивыми узорами. Он дотронулся до них пальцем.
Мужчина со снисходительной ласковостью смотрел на мальчика.
— Жара… сил нет… И как только ты шел по этому пеклу?.. Да, столик неплохой… из орехового наплыва — есть такие наросты на ореховых деревьях. Человеческая фантазия не придумает такого узора… Что же ты не пьешь?
Егор, чтобы не показаться невежливым, выпил несладкий, горьковатый чай.
— Ну, так по какому делу тебя послали?
— У меня вот какое дело. Вы случайно полковника Сапегина не знаете?
— А что?
Егор поставил на столик пустую пиалу.
— Я из армии. Его воспитанник. Полковник Сапегин мой фронтовой отец. Его раненого отправили из части в госпиталь. Он писал и звал меня сюда. Я приехал, а нигде не могу его найти. В адресном был — не значится. В военкомате был — тоже нет. Нигде нет. Он и охотник и много работал в лесах, ну я и решил наведаться к вам в лесничество. Может быть, знаете?
— Сапегин, Сапегин, — задумчиво твердил хозяин, уставившись на пиалу. — О нашем Сапегине, зубном враче, и говорить не приходится — стар, холостяк, а твой молодой. Знаю я одного Сапегина в Ташкенте…
— Мой Сапегин местный, агроном-садовод, из Джелал-Буйнака. Рассказывал, что перед войной часто в горах охотился. Вы же охотник — охотник охотника всегда знает. Вы должны его знать.
— Не слыхал, брат.
— Да нет же, я воспитанник его был на фронте! Вместе воевали, а сейчас демобилизовался и приехал к нему с Барсом.
— С кем?
— С его собакой. Барсом зовут.
— А где она, во дворе? — обеспокоился хозяин.
— Нет, на улице.
— Ну, это хорошо. А то у меня, брат, во дворе зверовые собаки. Они не только собаку — медведя берут.
— Барс себя в обиду не даст.
— Да ну! — сразу заинтересовался хозяин. — А какой породы?
— Овчарка. Барс и мины искал, и донесения носил, и раненых искал, и фашистов ловил. Он превосходно ходит по следу. Ух и пес!
— Да что ты с ним делать будешь? Его и прокормить дорого, и связывает он тебя. Может, уступишь мне? Такой мне нужен. Я бы за ценой не постоял.
— Что вы! Барс полковнику Сапегину жизнь спасал.
— А мне бы такая собачка очень пригодилась, а то на последней охоте двух собак потерял. Секач запорол клыком. Может, уступишь хоть на время, пока будешь искать своего полковника?
— Нет! Фронтовой друг — нельзя!
— Что же ты лепешку в руке держишь и не ешь? Егор смутился:
— Я вам скажу правду: Барс с утра ничего не ел, надо его покормить. Я, если разрешите, ему дам.
— Ешь, не стесняйся. Этих лепешек да холодной свинины тебе и ему хватит… Вот ты какой! Молодец! Люблю таких! А ведь попадаются твои однолетки, да такие, что не только о других позаботиться, а и себе ладу не дадут! Все им подай, да убери за ним, и то не так и это… Мой племяш такой. У сестры он один, вот она и портит парня. Дала бы мне на выучку, я бы его научил и обед сварить, и белье постирать, и прореху зашить, и костер разжечь, и землянку построить. Научил бы стрелять, грести, ездить верхом, ходить, плавать — словом, сделал бы охотником. А ты умеешь все это?
— Я же охотник, — ответил на это Егор. — Я, если надо, и мост построю.
— Ну-ну, не заливай, брат!
— Я ведь в саперной части был, всему научился, — пояснил Егор. — Если что надо смастерить там, починить, забор или что другое, я вам в два счета сделаю. Дайте только материал да скажите, где строить. За еду отработаю.
— Ну, ты эти разговорчики брось! Нехорошо. Как же не помочь бывшему фронтовику, да еще охотнику! Сам на фронте был. Пора тебе уже понимать людей, если фронтовиком себя считаешь.
Егор опять смутился и покраснел. Хозяин понял его состояние, лукаво улыбнулся и спросил:
— А у тебя охотничье-то ружье есть?
— А как же! — оживляясь, сказал Егор. — У меня двадцатка. Мне полковник Сапегин подарил.
— А ну покажи, — сказал хозяин.
Егор быстро снял рюкзак с плеч, потом нерешительно посмотрел на собеседника.
— Не бойся, не возьму, — засмеялся тот.
— А знаете, сколько на него охотников было! — горячо откликнулся Егор. — Мне, по представлению полковника Сапегина, Военный совет армии бумагу дал, что я награжден этим ружьем. В вагоне ко мне один пристал — отдай, говорит, а то в милицию заявлю… Ну, и заявил. А в милиции говорят: нет такого закона, чтобы несовершеннолетние оружие имели. Молодой еще! Спасибо, военный комендант вокзала помог. А то совсем было отобрали.