Разведчики Зеленой страны
Шрифт:
— Знатное у тебя ружьецо! — сказал хозяин, бережно беря стволы, приклад и складывая ружье. — Патроны есть?
— Мало, — с огорчением сказал Егор. — Штук тридцать. Тяжело было тащить.
— Тридцать штук — это по нашим охотам на птицу чепуха! На одну охоту надо иметь сотню патронов. Видишь сундук в углу, возле шкафа?
— Вижу.
— Пойди открой и выбери оттуда все патроны двадцатого калибра. Они мне ни к чему. У меня теперь ружье другого калибра.
II
Егор бросился к сундуку. Собака мгновенно вскочила.
— Лежать! —
Егор торопливо поднял крышку сундука, окованного железом. Вот где было настоящее охотничье богатство: коробки с порохом, десятикилограммовые мешочки с различными номерами дроби и, кроме того, много патронов. Все лежало в полном порядке, и Егор без труда нашел в одном из отделений патроны двадцатого калибра.
— Их здесь очень много! — сказал он нерешительно.
— Бери, сколько унесешь, а выстреляешь, еще придешь.
Егор взял штук пятьдесят.
— Что так мало? — удивился хозяин.
— Раз вы про полковника Сапегина не знаете, значит никто не знает. Видно, придется много ходить, пока я найду его, а патроны — они тяжелые… Пойду еще в райком партии. Может, там значится.
— В райкоме не значится, — сказал хозяин. — Это я твердо тебе могу сказать. Я член бюро райкома и знаю всех коммунистов в районе.
— Полковник Сапегин охотник, — не унимался Егор. — Может, он не в городе, а охотится в горах, как собирался. Он рассказывал мне, что леса здесь удивительные. И зверя много, и птицы, и фруктов… Просто мечта охотника.
— Да, брат, плодовых лесов у нас много: и орехов, и яблок, и фисташек, и груш, и алычи… И не отдельными деревьями. Большие леса. Десятки тысяч гектаров… Собираем, а рук нехватает, и сколько еще пропадает этого добра зря!.. Дикие кабаны на этих яблоках да орехах отъедаются… Видишь эти рога на стене? Это лесная косуля. А вон та морда — это кабан-секач. Он своим клыком мгновенно перерубил ногу моему коню, а когда я упал, пропорол мне голень.
— Скажите, — с надеждой в голосе спросил Егор, — а обезьяны есть?
— Обезьяны? Обезьяны… Люди говорили, что встарину где-то южнее были, а сейчас никто не видел… А почему тебя именно обезьяны интересуют?
Дверь распахнулась, и в комнату, тяжело дыша и утирая пот с круглого лоснящегося лица, вошел полный мужчина в белом.
— Как! — воскликнул он. — Ты еще не готов? А я за тобой. Ведь мы же опаздываем!
— Ох, прости, брат! Заговорился! Познакомься с моим тезкой, бывалым фронтовиком и к тому же охотником — Егором Ивановичем.
Егор поспешно вскочил и так крепко пожал руку вошедшему, что тот невольно дернул ее назад.
— Тише ты, медвежонок, — сказал он, — пальцы сломаешь!
Лицо Егора против его воли расплылось в довольной улыбке: он ждал этих слов удивления и восхищения своей недетской силой. Дело было даже не в силе рукопожатия, но в уменье захватить в ладонь косточки суставов пальцев чужой руки и прижать их одну к другой.
— Вот ты какой! — удивился гость и, вынув для себя папиросу, протянул серебряный портсигар мальчику.
— Не курю, — не без гордости сказал Егор.
Это был его второй козырь. На фронте было немало всяких искушений для мальчика, который жил среди взрослых мужчин, лишенных семьи и детей. Все
— И правильно делаешь, что не куришь! — сказал гость, громко захлопывая портсигар.
Хозяин надел белые брюки, безрукавку, сунул ноги в сандалии, на голову надел тюбетейку и пошел к двери. Там он обернулся и сказал:
— А ты, Егор Иванович, сиди здесь и жди меня. Я через час буду. Что-нибудь вместе, глядишь, и придумаем… Кстати, ты не слышал о садоводе Сапегине? — спросил он пришедшего.
— Сапегин? Садовод? Слышал… Он работал в наших киргизских лесах, не то в горах северо-восточнее Намангана, не то в районе гор Узун-Ахмат-Тау… Ну, пошли.
— Значит, в районе реки Чак, в пчеловодной лаборатории колхоза «Свет зари», где работают Искандер и Василий Александрович? — допытывался начлеспромхоза. — Там был опорный пункт научно-исследовательского института, и там работал какой-то Сапегин, я теперь припоминаю.
— Сапегин мне так и говорил: приезжай в Джелал-Буйнак, найдешь! — радостно воскликнул Егор, сразу воспрянувший духом.
— Для наших мест такого адреса маловато, — сказал гость. — У нас до тридцати рек называются Кара-су, около двадцати — Кок-су, столько же Кизил-су — «красная вода», много долин Арпатала, то-есть «ячменная долина».
— Понятно, понятно, — перебил речь гостя Егор. — Значит, ехать надо на эту Кара-су, где пчеловодная лаборатория колхоза «Свет зари»?
Гость бросил взгляд на свои ручные часы и рассеянно сказал:
— Да, да, там… Мы опаздываем! — и заспешил к двери.
— Эй, Семеновна! — позвал хозяин.
III
Древняя старуха, шаркая по полу подошвами шлепанцев, вошла в комнату.
— Накорми и напои маленького гостя, — распорядился хозяин. — А ты, — обратился он к Егору, — жди меня. Возьми эту старинную книгу, там об охоте много, да почитай. — Он взял с этажерки книгу, наудачу раскрыл ее. — «Они делают из звероловства общественное занятие, — начал читать хозяин. — И действительно, звероловство приучает вставать рано, сносить стужу, зной, оно укрепляет силы… Против нападающих зверей употребляются лук и дротик. Звероловство поощряет и храбрость, ибо ежели сильный зверь бросается с яростью на ловца, то ловец должен уметь и разить его и защищаться… Отправляясь на охоту, мальчики несут с собой свою пищу… До тех пор, пока продолжается ловля, они не едят ничего… Мальчиков приучают к такому образу жизни для того, чтобы он не показался им трудным, когда оборона страны сделает этот образ жизни для них необходимостью…»
— Ты с ума сошел! — закричал гость в белом, заглядывая в дверь. — Мы опаздываем, а он книги читает!
— Кончаю, кончаю! — сказал хозяин, отмахнувшись от него рукой, чтобы он не мешал, — «Чувство взаимной любви сопрягает людей, разделяющих одинаковые опасности. Люди любят то, что возбуждает соревнование, охота же вызывает наибольшее…» Вот как Здорово?.. Ну, иду, иду, не сердись! — крикнул он гостю и поспешно вышел вместе со своей собакой.
Егор тотчас же подумал о голодном Барсе, ожидавшем у ворот.