Разведенка. Как я мужика искала...
Шрифт:
— Это ты таскаешься за мной, как чёртов наркоман за дозой! Я буду рада, если ты меня оставишь в покое. Сначала просто рада, а потом.… Потом я научусь быть счастливой без тебя. Но тебе бьет по самолюбию тот факт, что я не хочу по тебе страдать. Ты никак не можешь принять, что тебе не удалось меня сломать и вернуть. Я не захотела тебя прощать, подала на развод и ты никак не можешь простить мне желания идти по жизни дальше. Без тебя.
Сказала. Выдохнула.
— А теперь я иду спать. Детям сам сообщи, что со мной все норм. Потому что я не испытываю никакого желания общаться
Я, наконец, захлопнула дверь.
— Прости меня за неё, — донеслось глухо.
Наверное, просто послышалось.
Перминов не просит прощения…
Никогда!
Кажется, мне нужно переехать.
Срочно.
***
Переезжать на старую мамину квартиру — не вариант, потому что Алексей знает, где она находится.
Первым делом туда припрется!
Конечно, мне обидно, что приходится переезжать из квартиры, которую я только-только обжила.
Искать другое место, паковать вещи, перевозить, брррр…
Не хочу.
Хочу, чтобы изменения произошли сами по себе, чтобы мне не пришлось ничего для этого делать.
Глупые мечты, конечно, и в этих мечтах много даже не о лени, а о банальной усталости.
***
На следующий день я принялась перебирать вещи.
Обнаружила, что половину могу смело выбросить или отдать нуждающимся.
Потому что вещи на меня болтаются и сидят некрасиво.
Примерила одно из любимых платьев и практически сразу же сорвала его с себя. Оно не предполагало ношения бюстгальтера.
Раньше это платье красиво облегало грудь и талию. Сейчас оно было велико и там, и там.
Я смотрелась в нем раньше соблазнительно, а теперь — жалко.
Словно была девочкой подростком и взяла примерить мамино платье тайком.
Стало так противно на себя смотреть.
Противно и жалко…
Боже, если вспомнить всех этих сексапильных шалав, которые крутились возле Леши, и поставить рядом с ними меня, ясно, что я уступаю во всем.
Смотрю на себя и ухмыляюсь: господи, Леш, ну и какого хрена ты за мной бегаешь? Я ведь в своих прежних вещах, словно карандаш в стакане! Просто эго потешить хочешь, вернуть игрушку на полку и все.
Зло срываю с себя платье, выбросив его в мусорный мешок, потому что оно напоминает мне о том, как я в нем ходила в ресторан с бывшим мужем.
Мне, кажется, весь свой гардероб нужно будет перелопатить и выбросить!
***
На следующий день
Я твердо решила, что нужно обновить гардероб и начала с самого простого, обновила офисный костюм. Вместо привычных брюк и блузы купила платье. Волосы собрала в воздушную косу, которую оплела вокруг головы и шпильками заколола остатки прядей так, чтобы ничего не торчало.
Результат мне понравился.
Выглядело в сотни раз лучше, чем привычный тугой пучок.
В офисе словила на себе немало удивленных взглядов.
Хотела войти в кабинет, где сидела с двумя коллегами, соратниками по отделу, и вдруг застыла, услышав, как они обсуждали
— Шоколад купила?
— Ага. Её любимый!
— Ну, что, когда уже Перминова заявится? Не терпится узнать, как прошло… — в голосе коллеги, Дарьи, послышалось нездоровое любопытство.
— Санта-Барбара, — хихикнула вторая.
— Не-а, бери выше. Цирк.… С конями! — смеется Дарья. — И с дурочкой в главной роли. Да если бы по мне мужик за мной так таскался, так убивался, как по ней, я бы давно ему дала.… А эта дура совсем связь с реальностью потеряла.
— Ну и дала бы, что теряешься? Сразу видно, мужик голодный…
— Я пыталась подкатить….
Глава 8
Лиза
Я застыла в шоке, не могла пошевелиться.
Не подозревала, что коллеги видят во мне источник веселья и новостей для сплетен.
Не ожидала, что они, поддерживая меня, лишь старались выудить побольше грязных подробностей и смаковали их, смаковали мою боль.
А это что за новости?
Дарья подкатывала к моему мужу?
В горле заплескалась желчь, у меня возникло желание оттаскать гадину за волосы, она так сочувствующе меня обнимала и гладила по спине, когда Лёша не давал мне покоя, когда доводил до слез.
Говорила, какой он мудак, урод и просто недостоин называться даже человеком, не говоря о роли Мужчины.
Выходит, она мне в глаза лгала, а сама… подкатывала к нему!
Вот стерва двуличная.
— Когда ты к нему подкатывала? — удивляется вторая коллега, Марина.
— Когда Перминова с простудой слегла и на работу не вышла. Ее муженек тогда приехал к концу рабочего дня и притаранил та-а-акой букет огромный! Видимо, не знал, что ее нет. Я попыталась с ним заигрывать, все такое, он на меня даже не посмотрел.
— Надо было действовать хитрее.
— Я и действовала, села к нему в машину, под предлогом, рассказать кое-что о жене, начала ему рассказывать, будто Перминова в офисе шашни крутит… Он повелся, начал меня допрашивать, как гестаповец…. Выяснял все дотошно. Взгляд бешеный. Мне неуютно стало, честное слово. Я на мелочи посыпалась. Соврала, будто его женушка в такой-то день куролесила в отеле с коллегой. Он мне в ответ спокойно заявляет, что в тот день его жена ушла пораньше и провела в адвокатской конторе несколько часов, потом ещё куда-то заехала. Следит он за ней, что ли? По часам помнил, чем его женушка была занята. Я попыталась выкрутиться, типа, ой перепутала. А потом… — она сглатывает, её голос меняется.
— Что потом? — в голосе второй коллеги плещется нездоровое любопытство.
— Этот придурок меня за глотку схватил и сдавил. Держал вот так и душил, просто смотрел, как я задыхаюсь. Потом отпустит немного и снова спрашивает у меня подробности… Слезы, сопли, паника! Я от страха призналась, что все выдумала. Потом он пригрозил, что если я буду распускать лживые сплетни, то он заставить меня сожрать свой язык. Маньяк конченый. У меня потом на целый день голос пропал, и ещё три дня глотка болела. Не-не, я такое не люблю.