Разведенка. Как я мужика искала...
Шрифт:
Ворочаюсь с боку на бок.
Уже и мелатонин выпила, и телефон убрала, телек тоже выключен, свет погашен, но…
Я никак не могу уснуть!
Потом звоню Леше.
Матерю себя: дура, Лизка. Дура!
— Чего тебе?
— Перминов, скажи….
В ответ он матерится и затягивается.
— Ну? — подгоняет.
— Ты там, спешишь, что ли? К очередной телке?
— Если только к бабке-соседке, — отвечает он. — Я на даче.
— Что?
— Я на нашей, блин, даче.
— Что ты там
— Вот так…. Порядок навожу, — отвечает нехотя. — Так что ты хотела?
— Скажи, Перминов, я правда варю паршивый кофе?
— Господи, Лиз. Половина второго ночи! Тебе заняться нечем?
— А тебе? Какой порядок можно наводить в такое время?!
— В домике пыльно, мыши насрали везде, даже на столе. Хочу хоть одну комнату привести в божеский вид.
— Ясно…
Я немного помолчала и не могла не съязвить:
— То есть в браке, тебе было накласть на эту дачу! Большой и толстый накласть.… На покосившийся забор, заросшие грядки и домик, который требовал мужской руки! Мы развелись и ты вдруг решил этим заняться?
— Да. Именно так. Я тут подумал… Может быть, мы не тем занимались, а? И ты, и я… Не туда смотрели, не того желали. Миражи, знаешь ли… заводят путников ещё дальше в пустыню. Прямиком в пески, в объятия смерти. Так и мы… А надо было заниматься простыми вещами. Простыми и понятными.
Признаться, я заслушалась.
И поймала себя мысли, что тихо пустила слезу.
Эта дача мне очень понравилась, и мы там часто бывали. Ну, как часто.… Когда Леша был свободен от работы. Он не хотел там ничего делать своими руками… Думал, нанять, а мне казалось, надо иногда отдыхать от привычного уклада и делать что-то иначе.
Теперь он понял, что я была права, но слишком поздно.
После развода дача осталась Леше.
А я бы там побывала…. Наверное, там за год просто ужас что творится… Даже представить страшно!
— Так что там с кофе? — спрашиваю я.
— Честно?
— Конечно! Мы в разводе. Мы можем быть честными.
— Ты варишь помои, а не кофе! — жестко говорит Леша. — Особенно мерзко у тебя получается латте. Моча с молоком.
— Вот козёл. И ты молчал!
— Молчал, ты же с любовью делала… И сердечки рисовала на молочной пенке, — хмыкает. — Кривые.
— Наверное, теперь ты пьешь вкусный кофе. С ровными сердечками!
— Ага. Охеренный. Покупаю по утрам в кофейне… Мне бариста, симпатичная девица с пирсингом в губе, строит глазки. Титьки поджимает кверху и так смотрит… Как будто уже отсасывает. Она сердечки рисует ровнее, чем ты. И все, по факту, можно получить в другом месте, с другими людьми. Будет лучше, красивее, вкуснее, без заморочек, но.… Не то. Я бы до конца жизни твой помойный кофе пил. С кривым сердечком на молочной пенке. Спокойной ночи, Лиз.
Глава 23
Лиза
Спустя
— Мам, привет. Как дела?
— Привет. Лесь, — пыхчу. — Что-то срочное?
— Поговорить хотела, а что?
— Просто ты… Ты не вовремя. Я занята.
— Чем?
— Бегаю.
— Что-что?
— Бегаю. У меня тренировка.
— Оуу.… — немного издевательски протянула дочь. — Чё это с тобой стало?
Я выключаю беговую дорожку и схожу с нее. Ноги стали ватными, забитыми.
Сегодня дождливое утро, я не стала рисковать здоровьем. Промокнуть и заболеть мне хотелось меньше всего. Но тренировку отменять не стала, просто пришла пораньше и решила побегать на дорожке.
— У тебя что-то важное, Лесь?
— Эмм… Мам, ты, что, правда, бегаешь? И на тренировки ходишь? Ты же никогда так не делала! — звучит с укором.
— Не делала, да.
— А сейчас зачем начала? — спрашивает она. — Не поздновато ли? В твоем возрасте…
В ее голосе как будто зазвенело осуждение и непонимание.
Я злюсь, вытираю пот полотенцем и вешаю себе на шею скрученным жгутом.
— Не понимаю, что не так-то?
— Раньше ты была другой, мам. А сейчас… стала стервой!
— Что-что?
— Ты даже не звонишь, мам. Ни мне, ни брату! Не спрашиваешь, как у нас дела, не пишешь доброе утро.
— Если есть желание, можете сами написать и позвонить, не так ли?
Я просто перестала видеть смысл в этих ежедневных «доброе утро». Максимум, что мне отвечали: «Доброе».
Если я продолжала переписку, то ответы были довольно короткие и сдержанные.
Я поняла, что не хочу навязываться и перестала это делать.
— С тобой невозможно разговаривать стало, чуть что, то.… ты колешься в ответ.
— Ах, на вас не угодишь. Раньше была добрая и суперзаботливая мамочка, так вы мне сказали, что я вас достала. Ты сама, Лесь, накричала на меня однажды, чтобы я в твою жизнь нос не совала и даже сетовала, мол, мне нечем заняться. Теперь я не названиваю вам и не написываю. Занимаюсь своей жизнью, никому на мозг не капаю. Так что не так, Лесь?
— Мы, может быть, соскучились! — вспыхивает. — А ты как стерва себя ведешь!
— Если ты соскучилась… Это делается вот как, сейчас я тебя научу. Ты просто берешь телефон, звонишь и вместо претензий говоришь: «Я соскучилась, мам. Давай увидимся?» Все. Больше ничего не надо. Всего пять слов. Сложно, да?
— Ну, знаешь, ты… Чересчур, в общем! — злится дочь. — Ты ведешь себя, как принцесса на горошине! Вот и не буду звонить!
Она сбрасывает вызов.
— Уф, какая строгая из тебя мамочка. Все четко и по делу.