Разведка боем

Владислав Жеребьёв

Ловушка? Тюрьма? Чистилище? Всеволод в сомнении смотрел на открывшийся его взору

пейзаж, и ему было нехорошо. Приземление прошло хоть и жестко, но кроме пары синяков у

Семена, да ушибленного локтя Лютого, повреждений отмечено не было. В этот раз не было

записки, схрона со стволами и тушняка в безликих жестяных банках, а перед глазами плыл черно-

красный пейзаж. Именно так, наверное, должен был выглядеть вход в ад. Серый, похожий на пыль

или пепел песок, черные скалы,

вздымающиеся вверх, и красное небо закрытое грязными

142

облаками. Ни птиц, ни запахов, ни дуновения ветра. Картинка казалась настолько статичной, что

мозг отказывался воспринимать эту локацию как настоящий мир. Тюрьма тени была плохо

проработана, зато хорошо постарались над антуражем. Поживи тут недельку и в лучшем случае

сойдешь с ума да наложишь на себя руки.

Иванов был жив до сих пор и от этого Курехин зауважал его еще больше.

– Ни транспорта, ни стволов, ни хавчика, – Блоха расхаживал из стороны в сторону, оставляя

на пыльной поверхности новой локации следы рифленых подошв. – И что теперь делать?

– Иванова искать, – Винни хрустнул позвонками и приставил ко лбу ладонь на манер

козырька.

– А где его искать? – Хелл, до этого внимательно оглядывающийся, только плечами повел. –

Вокруг будто все вымерло. Живности не видно, построек, дорог, других продуктов

жизнедеятельности не наблюдается. Пейзаж такой, что я бы и куче дерьма обрадовался. Только

одна незадача. Нет той кучи, хоть глаза высмотри.

– Насколько я помню, – вновь вступил в разговор Капустин, – тень что-то говорил про

тюрьму. Локация, следовательно, замкнутая, линейная. Чего ради огород городить, чтобы закрыть

всего-навсего одну копию?

– А куда идти? – Пострадавший больше всех аналитик обиженно взирал на происходящее.

Свои синяки он вынес как личную обиду от системы и сейчас был зол на весь мир. То, что мир

состоял в основном из нулей и единиц, его в тот момент особо не интересовало.

– Вперед идти, – оборвал всяческие возражения Курехин. – Оторвать зад от планеты и топать, куда глаза глядят. Упремся в стенку, развернемся и в другую сторону. Куда-нибудь да выбредем, да

и потом, сколько тот Иванов тут находится? То, что он жив, сомнений нет, иначе его оригинал

давно бы пускал слюну на Пряжке, а вот рассудком он, почти наверняка повредился, так что ждите

неожиданностей.

Вопреки возражениям некоторых личностей, коими, как ни странно оказались Блохин и

проводник, в путь выдвинулись немедленно, и группа усталых измотанных мужчин, не спеша

побрела по черно-красной локации навстречу судьбе. Спустившись с каменистого пригорка и

пройдя между двумя валунами Всеволод, как бесспорный лидер группы,

первый выбрался на

черное асфальтовое шоссе и присев начал изучать следы.

– Черные скалы, черная дорога, черная рука в черном гробу. Черти что. – Пристроившись в

хвост, Давыдов плелся за ровно вышагивающим вперед Лютым, не переставая сетовать на жизнь. –

Жил не тужил, – вещал он громко, но таким тоном будто общается сам с собой, – сидел себе

тихонько в офисе и формировал информацию. Не обижал никого, амбиций особых не испытывал,

и вроде бы был доволен. И что же вышло на самом деле? Другой бы так и закрылся в своей

скорлупе, а я за последние недели научился стрелять из почти всех видов оружия, по скалам лазать

могу, изучил способы выживания после техногенной катастрофы, …

– А что за способы? – Вдруг заинтересовался внутренним монологом аналитика Лютиков.

– Бегать быстро, стрелять не думая, спать в закрытом помещении, – попав на свою волну,

воодушевился Семен. – Да мало ли что еще. Мы тут пока из мира в мир прыгали, такого

навидались, в пору книгу писать.

– Вот и напишешь, – довольно кивнул боец. – Про все свои приключения. Про командира,

про проводника вашего ненастоящего. Как за рукопись сядешь, и меня упомяни. Пусть у меня

прозвище злое будет, вид брутальный, а главное баб побольше.

– Все бы тебе шуточки, – покачал головой Семен. Он не мог понять, шутит бывший

десантник, или говорит на полном серьезе, и потому на всякий случай решил обидеться вновь. –

Вот выберусь из этой заварухи и обязательно напишу.

– Дорога добротная, но не пыльная, хотя вокруг это дерьма горы, – заключил Всеволод,

вставая в полный рост. – Если ей и пользуются, то не так как мы привыкли.

– А помнишь мир победившего коммунизма, – напомнил Хелл. – Гравы их летающие.

Фантастика, а тут возможно. Почему бы и тут не быть похожему транспорту.

– Для гравов дороги ни к чему, – встрял в разговор Давыдов, мигом забыв про ироничную

ухмылку Лютого. – Они летали и горя себе не знали.

Загадка чистого шоссе открылась буквально через несколько секунд, когда из-за поворота

вырвался странный, на вид даже немного смешной транспорт и понесся по направлению к

путникам. Продолговатая оплывшая форма, переливы черного лака и два ярких красных

прожектора по бокам, идеально вписывали удивительное транспортное средство в окружающую

обстановку. Чем ближе приближался странный аппарат, тем понятней становилось отсутствие

143

пыли на шоссе. Автомобиль, если этот механизм можно было так называть, не ехал и не летел. Он

как бы парил над поверхностью.