Разведка боем
Шрифт:
скамейке, пока не остановился у невзрачной кирпичной пятиэтажки с высокими окнами и
облысевшими клумбами.
– Куда твои сорвались? – Хмуро поинтересовался Хелл.
– Следы будут заметать. Там появятся, туда позвонят, здесь мороженое купят. Надо сделать
так, чтобы наш отъезд и ваше исчезновение связали в самую последнюю очередь.
С оханьем и облегчением троица выбралась из тесного салона и гуськом, будто поросята в
зоопарке, последовала за Прошкиным к подъезду. Смоделированная
действительность услужливо выставила перед глазами путешественников облупившиеся от
времени двери, старые качели во дворе, да разобранный на доски дачниками грибок.
– Лихо у вас, – Курехин первый вошел в подъезд, и, было собирался что-то сказать по поводу
на удивление достоверного граффити, изображавшего Сталина, как резкая боль в затылке
потушила все его восторги.
Подвал был на удивление сух и удобен. Низкие потолки не имели даже признаков плесени,
трубы были аккуратно завернуты в тряпье, а на полу, вместо воды и крысиных фекалий имелся
линолеум.
– Твою же мать, – Всеволод поморщился и открыл глаза. Рядом с ним, вповалку лежали
Семен и Хелл. Оба были связаны по рукам и ногам, а у проводника, который явно сопротивлялся, имелся боевой фингал под правым глазом и ссадина на скуле.
– Проснулись, – голос Прошкина, противный и поскрипывающий, показался в эту минуту
майору ужасным до отвращения. Хотелось встать и бить, точно, хлестко в эту узкую физиономию
с высоким лбом, хлестать пока он не завизжит как свинья, разбрасывая по сторонам лишние уже
зубы, да кровавую соплю бахромой. Пока не упадет на колени, не начнет корчиться и протягивать
руки, бормоча что-то невразумительное.
– Что происходит? – Хмуро поинтересовался Курехин, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не
охарактеризовать Сергея по матушке. Краем глаза оперативник заметил, что хоть он и связан, но
кляпа во рту, в отличие от остальных, ему почему-то не досталось. Значит, его приняли за
старшего группы, и намерены говорить именно с ним. Тряпку в пасть запихать еще успеется.
– Проверка, – лукаво пояснил тот. – Сейчас я введу вам одно интересное вещество на основе
скаполомина, и вы запоете как птички.
– Сыворотка правды, – Всеволод иронично усмехнулся и тут же поморщился от стреляющей
боли в затылке. – А что будет, если все, что мы сказали до этого, ложь?
– Придется вас убить. – Просто и буднично пояснил научный сотрудник. – Уходить из
общины нам так или иначе пора, а хвосты за собой оставлять не стоит.
– И вы поверили в нашу легенду?
– Да поверил, ну или почти поверил, – с лица Сергея исчезла улыбка, и он извлек из кармана
небольшой пластиковый контейнер оранжевого цвета. Откинув крышку, Прошкин
одноразовый шприц-ампулу и, сбив колпачок щелчком пальца, присоединил к отверстию иглу. – В
этой куче дерьма под названием Советский Союз, до ломоты в суставах хочется верить в сказку.
Всеволод даже не увидел, он почувствовал, как крохотное жало шприца впилось ему в
запястье. Сергей же, тем временем, продолжал, не замечая ничего вокруг.
– Когда я был маленький, – добродушно пояснял он, – я верил в светлое будущее, обещанное
нашей партией и правительством. Хотелось стать космонавтом, пожарным или милиционером. Это
потом их в полицию переименовали, попилили бюджет, отжали денег на копеечную форму и
шевроны. Тогда же они даже взяток не брали. Но годы шли, а ситуация не менялась. Внезапно
исчезали твои близкие друзья, а позже, в газетных заголовках ты узнавал что Петька или Маринка
98
из соседнего дома дети врагов народа или расхитителей социалистической собственности. И что
противно?! В этом обществе не бывает незаменимых. Неделя, другая, квартиры Петьки и Марины
вновь заселены и на площадке играют новые ребятишки. И так везде. Ну что, время вышло, пора
задавать вопросы. Как тебя зовут?
Майор пожал плечами.
– Всеволод Андреевич Курехин.
– Год рождения, – уверенно продолжил допрос научный сотрудник, да таким тоном, которому
позавидовал даже сам Всеволод.
– Семьдесят шестой.
– Кем работаете?
– Начальник отдела по борьбе с нарушениями в сфере информационных технологий при
МВД Российской Федерации.
– Полицейский значит, – аж вспотел от радости Прошкин. Волосы на его продолговатой
черепушке слиплись, глаза горели. Само чувство безнаказанности и абсолютной власти пьянило
его затюканную сущность, давая иллюзию величия и вседозволенности. – И в каком же звании?
– Майор. – Курехин внимательно посмотрел на Сергея, пытаясь встретиться с ним взглядом,
но взор научного сотрудника был пуст. Казалось, он сейчас отсутствовал в собственном теле, витая, где-то в вышине, а этот странный допрос в подвале вела его пустая оболочка.
– Устройство перемещения – это правда?
– Нет.
– Ага! Попался! – Сергей вдруг очнулся и запрыгал на месте от радости.
– А я и не говорил об устройстве перемещения, – меланхолично поведал майор. – Я только
упоминал о портале и навигаторе. Об устройстве не гу-гу.
Сергей покраснел и, перестав безумным весельем, вновь стал серьезен и спокоен.
– Значит другие миры, правда? – Зашептал он.
– Да, – улыбнулся Всеволод, – если, конечно, ты полностью доверяешь своей сыворотке.