Разведка по-еврейски: секретные материалы побед и поражений
Шрифт:
А ведь такой был замечательный фильм!
1962.
Сирота каирская, или Продолжение подлинной истории египетского Штирлица
В начале 60-х годов в ШАБАКе прекрасно понимали, что «успех» Али Эль-Гамаля вскружит египетским спецслужбам голову и в самое ближайшее время они попытаются заслать в Израиль под видом нового репатрианта еще одного своего агента. Причем этот агент вряд ли выйдет на связь с Эль-Гамалем-Битоном: следуя неписаным законам разведдеятельности, такие агенты должны действовать совершенно автономно и даже не подозревать о существовании друг друга. И вместе с тем полученные благодаря Гамалю-Битону адреса всех явочных квартир египетской разведки в Европе, номера почтовых ящиков, в которые поступала почта для египетских резидентов
Жизнь никогда особенно не баловала Геворка Якубяна, но когда в 1958 году внезапно скончался его отец, на плечи 20-летнего юноши легла забота о матери и многочисленных сестренках и братишках. В поисках заработка он устроился помощником владельца фотолаборатории, но денег, которые тот платил ему, едва хватало на хлеб. А ночной Каир манил соблазнами – огнями казино, точеными фигурками барышень, садящихся в роскошные машины богатых туристов, звоном бокалов в залитых светом залах дорогих ресторанов…
Проиграв пару раз относительно небольшие суммы в казино, Геворк Якубян начал подворовывать, на одной из таких краж был пойман с поличным и с учетом отсутствия у него уголовного прошлого был приговорен к трем месяцам тюрьмы. Три этих месяца могли пролететь тихо и незаметно, после чего Геворк вышел бы из тюрьмы, снова отправился бы в казино, снова попался бы на краже и сел бы в тюрьму – словом, пополнил бы многочисленные ряды мелких каирских уголовников, но умница Фортуна судила иначе. И предстала она на этот раз в облике генерала Мухаммеда-Али Фараджа, посетившего тюрьму, в которой отбывал наказание Геворк Якубян, со штатным инспекторским визитом.
– А что тут делает этот еврей? – спросил он, ткнув пальцем в Геворка.
– Осмелюсь доложить, ваше высокопревосходительство, что он не еврей, а армянин, – ответил начальник тюрьмы. – Осужден на три месяца за мелкую кражу. Ведет себя хорошо.
В нарушениях режима замечен не был…
– Странно, а как на еврея похож, – задумчиво произнес генерал Фарадж, не вслушиваясь в скороговорку начальника тюрьмы…
Инспекторский обход продолжился, но Мухаммед-Али Фарадж уже почти не обращал внимания на все объяснения подобострастных тюремщиков, а то и дело обращался то ли к ним, то ли к самому себе с одним и тем же вопросом:
– А ведь похож на еврея, а?! Или не похож?!
Этот странный вопрос генерала получил объяснение спустя несколько дней, когда в тюрьму прибыли два следователя египетской Службы безопасности, бесцеремонно заняли кабинет начальника тюрьмы и потребовали привести к ним заключенного Геворка Якубяна.
Разговор между ними и Якубяном развивался по хорошо знакомой всем разведслужбам схеме вербовки. Сначала следователи запугали Якубяна тем, что в его деле открылись новые обстоятельства, позволяющие упрятать его за решетку на многие годы, а затем пообещали все уладить – при условии, если Геворк согласится работать в разведке и будет выполнять то, что ему приказано. Впрочем, они могли и не прибегать к запугиванию: терять Якубяну было нечего, и он легко принял все условия своих новых знакомых, даже не поинтересовавшись, чем конкретно ему придется заниматься.
На следующий день на полицейском «воронке» Геворк был доставлен на конспиративную квартиру Службы безопасности Египта, где ему предстояло в течение многих месяцев готовиться к выполнению своей миссии. Юноша вполне оправдывал ожидания своего нового начальства: у него оказались недюжинные способности к языкам, и к арабскому, армянскому, английскому, французскому и турецкому, которые он знал к тому времени, вскоре прибавился иврит. Еще несколько месяцев учебы – и Геворк научился расшифровывать и передавать радиограммы с помощью миниатюрной рации, мгновенно определять, нет ли за ним «хвоста», и отрываться от него, искусству вождения автомобиля и стрельбы на бегу – словом, всем тем умениям и навыкам, которыми должен владеть каждый разведчик.
Но вот учителя, который познакомил бы Геворка Якубяна с еврейской традицией, у него
43
Раввин (буквально – «большой», «значительный», «учитель») – в иудаизме ученое звание, обозначающее высокую квалификацию в знании Торы и Талмуда. Присваивается по получении еврейского религиозного образования, дает право возглавлять конгрегацию или общину, преподавать в иешиве и быть членом религиозного суда.
44
Ешива (буквально – «сидение, заседание»; в русской традиции – ешибот) – высшее еврейское религиозное учебное заведение, предназначенное для изучения письменного и устного Священного Писания (Торы и Талмуда).
45
Синагога (от греческого слова «собрание») – место, где евреи собираются для молитв, проведения религиозных обрядов и просто для встречи друг с другом.
Как-то утром курировавший Геворка Якубяна капитан египетской разведки вошел в его комнату и велел собираться в больницу.
– Это еще зачем? – спросил Геворк, но капитан почему-то ничего не ответил, а только хохотнул в ответ.
Причину его веселости Геворк понял лишь спустя несколько часов, когда, придя в себя от общего наркоза, понял, что в бессознательном состоянии был обрезан в строгом соответствии с иудейской традицией.
С того дня Якубяна начали особенно интенсивно готовить к заброске в Израиль и прежде всего разучивать с ним ту легенду, с которой ему предстояло жить дальше. Азбука разведки гласит, что чем ближе легенда к действительности, к реальной биографии разведчика, тем лучше, и в этом смысле легенду Геворка Якубяна можно было с полным правом назвать идеальной.
Немалую роль в правдоподобности легенды сыграло и некоторое сходство исторических судеб еврейского и армянского народов. Как и евреи, армяне жили в Египте на протяжении нескольких тысячелетий, однако армянская община этой страны значительно увеличилась после трагических событий 1915 года в Турции. Десятки тысяч армян в тот год перебрались из Турции в Египет, значительно увеличив численность населения армянских кварталов Александрии и Каира.
Согласно разработанной египетскими спецслужбами легенде, Геворк Якубян был сыном турецкой еврейки Малки Кучук, бежавшей в Египет вместе со своими армянскими соседями. Здесь она вышла замуж, но муж бросил ее вскоре после рождения сына Ицхака. А спустя еще несколько лет скончалась и сама Малка Кучук, и, таким образом, Ицхак Кучук, роль которого должен был сыграть Геворк Якубян, остался сиротой…
Нужно сказать, что Малка Кучук была совершенно реальным лицом. И судьба ее тоже отнюдь не была придумана египтянами: она действительно была брошена мужем и скончалась вместе со своим сыном Ицхаком во время очередной эпидемии инфлюэнции, которую в наши дни принято называть просто гриппом.
Таким образом, Геворк Якубян как бы продолжил судьбу покойного еврейского ребенка, рожденного на три года раньше, чем он сам. Роль сироты была ему близка и понятна, а в качестве доказательства своей легенды он мог показать каждому, кто заинтересуется ее подробностями, фотографию могилы своей «матери» с выбитой на ней на иврите эпитафией.