Разведка по-еврейски: секретные материалы побед и поражений
Шрифт:
Но, понимая, что они могут быть легко разоблачены, подтвердить легенду с помощью Каирской еврейской общины египтяне не решились. Все документы, удостоверявшие от имени раввината Каира факт, что Ицхак Кучук является евреем, были изготовлены в МВД Египта, то есть являлись фальшивками. Однако, учитывая место их изготовления, это были фальшивки поистине высочайшего класса…
С такими документами новоявленный Ицхак Кучук и обратился осенью 1960 года в Агентство ООН по делам беженцев в Египте с просьбой предоставить ему статус беженца ООН. Объяснил он свою просьбу тем, что египетские власти якобы отказываются продлевать полученный еще его покойной матерью вид на жительство. Его просьба была удовлетворена, и, уже обладая статусом беженца, Геворк Якубян, он же Ицхак Кучук, обратился
Разумеется, Бразилия была для Кучука только пересадочной станцией, через которую он – уже с совершенно чистыми документами – должен был проникнуть в Израиль.
Разрешение на въезд в Бразилию было получено Ицхаком Кучуком только в марте 1961 года, и вскоре он уже оказался в Александрии, оттуда без особого труда добрался до Генуи, чтобы сесть здесь на пароход, отправляющийся в Бразилию. Значительную часть пассажиров этого судна составляли евреи. Здесь были еврейские туристы, возвращающиеся морским путем на родину после посещения Святой земли, большая группа еврейской молодежи, проходившей в Израиле курсы вожатых для молодежного движения «Бней-Акива» [46] , израильтяне – выходцы из Латинской Америки, решившие проведать оставшихся за океаном родственников… К числу последних относился и молодой кибуцник Эли Эргман, сразу обративший внимание на невысокого, симпатичного парня, чувствующего себя явно одиноко среди остальных пассажиров. Ну а когда этот парень вскоре после знакомства рассказал ему историю своей жизни и показал фотографию могилы «своей» матери, сердце Эргмана дрогнуло. Он немедленно пригласил Ицхака Кучука обедать за одним столом с ним, его женой и двумя дочками и вскоре с полным правом стал считать его своим другом. При этом Эргман много и подробно рассказывал своему новому знакомому об Израиле и постоянно недоумевал, зачем Ицхак поехал в Бразилию, где у него никого нет, в то время как у евреев уже есть свой национальный дом…
46
«Бней-Акива» – международное молодежное движение, объединяющее вокруг себя сионистски настроенную и религиозную еврейскую молодежь и подростков. Создано в конце 20-х годов.
Ицхак Кучук понял, что ему в очередной раз подфартило в жизни: он был уверен, что рано или поздно Эли Эргман прямым текстом предложит ему переехать из Бразилии в Израиль и, таким образом, его «репатриация» будет выглядеть не как его собственная инициатива, а как ответ на предложение близкого друга…
И такое предложение действительно прозвучало – в тот день, когда все находившиеся на борту корабля евреи собрались в кают-компании, чтобы отпраздновать 13-й День независимости Израиля.
– Многие из здесь сидящих искренне считают, что они возвращаются на родину, – с чувством сказал Эли Эргман, когда подошла его очередь произносить тост. – Они даже не подозревают, насколько сильно лгут самим себе. Потому что родина у еврея есть только одна, и родина эта – Израиль. И потому я хочу, друзья, всех вас в будущем году увидеть дома, в Израиле. И особенно – моего нового друга Ицхака, в судьбе которого видится мне воплощение судьбы всего нашего народа. За тебя, Ицхак! За твое возвращение в твой истинный дом!
Кучук ответил Эргману дружбой на дружбу.
Во время стоянок в различных портах он вместе с Эли и его семьей выходил на прогулки в город; мог часами возиться с его очаровательными дочками, был хорошим партнером по игре в шашки…
Когда спустя два месяца корабль прибыл в Рио-де-Жанейро, Эргман дал Кучуку адрес своих бразильских родственников, и они договорились встретиться при первой же возможности. Такая возможность подвернулась спустя несколько недель, и Эли Эргман снова начал горячо уговаривать Ицхака Кучука переехать в Израиль, а Кучук стал делать вид, что он раздумывает над этим предложением, но пока никак не может прийти к окончательному решению. Однако лишь словами Эли Эргман не ограничился:
Затем было теплое прощание с Эргманами, возвращающимися в Израиль, после чего Ицхак Кучук направился из Рио-де-Жанейро в Сан-Паулу и здесь попросил оформить ему бразильский паспорт. В графе «национальность» в паспорте стояло «еврей», и теперь это был уже не фальшивый, а самый что ни на есть подлинный документ.
С новым паспортом Ицхак Кучук и явился к уже знакомым ему сотрудникам Сохнута, чтобы сообщить им, что после долгих раздумий он наконец принял решение вернуться на историческую родину.
В декабре 1961 года Кучук-Якубян вновь оказался в Генуе, куда специально ради того, чтобы дать ему последние инструкции, прибыли и трое высокопоставленных сотрудников египетской Службы безопасности. Главная задача, которая была поставлена перед Якубяном на ближайшее время, заключалась в том, чтобы внедриться в израильское общество и поступить на службу в элитные подразделения или, по меньшей мере, в танковые войска ЦАХАЛа – чтобы добыть как можно больше информации об израильской армии.
С таким напутствием Геворк Якубян и поднялся на борт парохода, который должен был доставить его из Генуи в Хайфу.
20 декабря 1961 года новый репатриант Ицхак Кучук прибыл в Израиль и прямо из хайфского порта направился в кибуц Дорот – в гости к Эли Эргману.
Эргман, предложив Кучуку гостить у него, сколько тот пожелает, стал всячески помогать другу обжиться на новом месте. Правда, ульпан по изучению иврита в кибуце Дорот Кучука категорически не устроил по той причине, что в нем молодых репатриантов селили по два человека в одной комнате. А потому спустя месяц Кучук переехал в кибуц Негба.
Как и во всех кибуцах, новоприбывшие совмещали в Негбе учебу с работой, однако в особом рвении ни к трудовым, ни к учебным подвигам Ицхак Кучук замечен не был. Большую часть времени он проводил, ухаживая за кибуцными девушками и фотографируя членов кибуца, а также окрестные пейзажи.
Нужно сказать, что в кибуце Ицхак Кучук представился профессиональным фотографом, и потому его страсть к фотографированию подозрений ни у кого не вызывала – за исключением разве что старого секретаря кибуца, ворчащего, что не нравится ему этот парень – и все тут! Еще Ицхак Кучук решительно не нравился разве что родителям 17-летней жительницы кибуца, ставшей его подругой – в том смысле этого слова, в котором его принято употреблять в Израиле. Но зато всем остальным он казался добрым, компанейским, улыбчивым парнем, и когда миновали полгода учебы в ульпане, Кучуку предложили остаться в Негбе.
Однако у молодого «репатрианта» были совсем другие планы на жизнь. Явившись в Министерство абсорбции, он попросил выделить ему социальное жилье в одном из южных районов Ашкелона. Уже потом, на допросе, Якубян-Кучук объяснит, что он старался жить в Негеве или в Ашкелоне, следуя указаниям своего египетского начальства – это позволяло ему находиться как можно ближе к Газе. А близость Газы, в свою очередь, облегчала египтянам поддержание с ним постоянного контакта и предоставляла отличные возможности для побега в случае провала…
В Ашкелоне Кучук снова представился профессиональным фотографом, сообщил всем о своих намерениях открыть в городе фотостудию, но только после того, как он выполнит свой «гражданский долг» и отслужит в ЦАХАЛе.
Как он и ожидал, в ноябре 1962 года ему пришла повестка из военкомата. Однако на призывном пункте Ицхака Кучука (а вслед за ним и его египетских боссов) ждало огромное разочарование: в призыве и в десантные, и в танковые войска ему было отказано, а вместо этого рядовой Кучук был назначен личным водителем начальника Яффского управления гражданской обороны подполковника Шмайи Бакенштейна.