Разведывательно-диверсионная группа. «Брат»
Шрифт:
Только «духи», потерявшие в одночасье всех своих командиров, были опытными бойцами, и прекрасно понимали, что деваться этим троим, кроме как в пещеры попросту больше некуда… А когда прекратил стрелять РПК, они поняли, что пулемётчик пошёл на склон… И обрушили на него шквал огня…
Да только…
Каха бежал вверх, вокруг него роями жужжали пули, а он…
«…А-а-а!!! Молодцы!!! Молодцы, пацаны вы мои!..»
Его друзья, за те минуты, пока сержант сдерживал боевиков в кишлаке, видимо действительно успели добраться до пещер,
Но и отход Брата к пещерам не был простым бегством! Примерно каждые десять-пятнадцать метров Каха оборачивался всем корпусом, и пускал по кишлаку длинную очередь:
— Та-та-та-та-та-та-та!!! А-а-а-ха-ха-ха-ах-ха-а-а!!! Та-та-та-та-та-та-та!!!
И ему везло!..
Смелого, как известно, пуля боится…
Ночь казалась густой, как кисель от количества пуль, пытавшихся догнать сержанта, но все они летели хоть и рядом с Братом, но, всё же, мимо!..
Так не могло продолжаться бесконечно, иначе можно было бы подумать, что моджахеды вообще не умеют воевать. А они воевать умели! Ещё как умели!..
В конце концов одна из пуль нашла свою цель… Но…
Кахе опять повезло!..
Он в очередной раз, развернулся, чтобы дать очередь по дувалу, и в этот самый момент пуля ударила в пулемёт…
Не развернись он в тот момент, и она наверняка клюнула бы его прямо в спину, а так… Она, всего лишь, разворотила затворную коробку пулемёта, и «отсушила» на несколько минут обе ладони сержанта… Ну и повалила его на спину, мощным ударом пулемётом в печень…
— А-а-а!!! Ш-шякалы-ы-ы!!! — Взвыл Каха от боли и обиды.
И в сердцах бросил на землю пулемёт, который в один миг превратился в груду металлолома… Теперь из оружия у него оставались пара гранат и его старые, проверенный кинжалы…
Последние пару десятков метров до пещеры, где засели его друзья, он пробежал уже на четвереньках — склон резко увеличил свою крутизну…
— Привет, бродяги!.. — Крикнул он, и плюхнулся рядом с друзьями на землю и едва не задохнулся от натуги. — Как дела?
— Пока отбились, Брат! — Ответил Орешкин.
— Не надолго, Петруха… Мы им сегодня здорово поднасрали! Так что за нами пойдут обязательно! — Ответил Каха и попытался рассмотреть в темноте подполковника. — Как командир?
— Лежит… Без сознания, но жив…
— Разобрались что у него, мужики?
— Посекло его здорово… Осколками… В груди и плечах всех даже и не сосчитать — как бифштекс всё, сплошное месиво… И ещё лицо… Ему правый глаз выбило…
— Твою мать!.. — Только и сказал Брат.
— Но я ему пару тюбиков промедола вколол, чтобы обезболить… Крепкий мужик — хоть
Но Каха словно и не услышал вопроса:
— Уходить надо, пацаны… «Духи» могут здесь быть уже минут через десять…
А пещеры эти они, скорее всего, знают, как свой дом… В отличие от нас…
— Это из-за меня вся херня случилась, Каха… — Проговорил вдруг Кокос. — Это я не сработал, как надо… Я останусь… Прикрою… А вы уходите, пацаны…
А мне… Может, и повезёт, может и встретимся ещё…
— Отставить, Петя! — Рявкнул Брат. — Ты сработал нормально!.. И повезёт нам всем!.. Или не повезёт… Но тоже всем!..
Он устало поднялся и проговорил:
— Давайте, пацаны, берём командира, и подальше от входа, пока «бородатые» из РПГ по нему не лупанули — они без этого сюда никак не сунутся!.. А там разберёмся, как и что делать…
Видимо в ту ночь, девчонка Фортуна очень возлюбила, вдруг, этого неистового грузина…
Не успели они отойти от входа в пещеры и двадцати метров, как прямо перед ним взорвалась граната… А затем и вторая… Моджахеды «обрабатывали» входы в пещеры…
Взрывная волна мощно толкнула троих друзей в спину и повалила с ног на сырой пол пещеры…
— У-с-суки!.. — Прошептал Брат. — Все целы?
— Нормально!..
— Берём командира, и ходу!
Они подхватили раненного, и побежали по подземным галереям…
Свернули вправо, потом влево, в какой-то узкий проход, потом опять вправо… И опять влево…
— Стой!
— Ой-ой-ой! — Отозвалось эхо.
— Так нельзя, пацаны! — Проговорил Брат.
— Цаны-цаны-аны! — Опять заговорило эхо.
— Фонарик уцелел у кого?
— Ого-ого-ого-ого! — разговаривало эхо.
И не оно одно… Ему вторили и Кокос, и Гриб:
— Ого! Ого! Ну, ни хрена себе!!!
— Ебе-ебе-ебе!..
Они осветили сержанта бледным лучиком фонаря:
— Ты чего ж не сказал нам, что ранен, Брат?
— А я не ранен… — Ответил Каха. — Просто немного после последней гранаты по голове камнем приложило…
— Ожило-жило-жило…
— Тут не камень, Брат… — Иван внимательно осмотрел рану на голове сержанта. — Тебе осколком здоровенный шмат шкуры с башки срезало!.. Почти скальп сняло, мать твою!.. Если бы на пару миллиметров пониже, то половину башки снесло бы!..
— Если бы… — Проворчал Брат. — Если бы у бабушки были бы яйца, то она была бы дедушкой…
Каха приложил ладонь к лицу и только сейчас ощутил, что вся его левая щека и ухо залиты кровью…
— Я сейчас, братишка! Я сейчас! — Засуетился Кокос.
Ни бинтов, ни ватных тампонов у них уже не осталось — всё было израсходовано на раны подполковника — но Орешкин придумал другое…
Он оторвал по кругу по низу своей маечки-тельняшки довольно широкую полосу, и сложил её несколько раз: