Разведывательно-диверсионная группа. «Индеец»
Шрифт:
Ходить «гусеницей». Самый, наверное, сложный способ передвижения, но и надежный... Убедившись в относительной безопасности, ибо на войне абсолютной не бывает, выдвигается вперед один дозорный, преодолевая под прикрытием автоматов товарищей изученное им пространство. Затем пауза в минуту и изучение реакции природы на движение. Затем идет второй. Опять пауза. Третий. Четвертый изучает обстановку и подает сигнал основной группе отряда, прикрывая ее подход, и лишь тогда, когда рядом с ним оказываются два ствола, идет вслед своим товарищам...
Со стороны кажется, что гусеница подтягивает перекатами свое тело, состоящее из
Самым первым в «гусенице» обычно на заданиях ходил Мулла, четвертым Бай, а между ними Индеец и Кабарда. Это, конечно же, было опасно бросать в головной дозор лучшие силы, но и риск этот оказался оправдан – они были опытными псами войны, умеющими, случись на пути засада, в доли секунды принять бой и увести его за собой, в сторону от основного отряда...
Готовые умереть в меньшинстве, спасая остальных, – диверсанты представляли не строевые части, а потому вступали в бой только в крайних случаях, когда другого выхода не было... И умирали, если не повезет, потому что никто не берет диверсанта в плен...
И поэтому, случись худшее и Мулла что-то проглядит, они – основная сила отряда – будут сидеть тихо-тихо и только слушать, скрипя зубами и сжимая кулаки, как умирает в неравном бою их головной дозор...
Жестоко? Да! Старых, проверенных не раз друзей нужно спасать? Да, да и да! Но... Каждый, кто служил в отряде Филина, знал, на что шел, согласившись однажды стать разведчиком-диверсантом, и каждый однажды согласился с негласным законом:
«Ты обязан умереть один, если тем самым спасешь остальных».
Только так и не иначе!!! И именно таким, самоотверженным до конца, и был в группе Артур Сабиров... Как и все остальные...
Ну, а потом пришел 91-й год...
Капитана Филина после той памятной операции в Нагорном Карабахе воинские эскулапы списали из армии...
И надо же было такому сложиться, что и политические «ветры перемен» стали дуть в непонятную, странную сторону... Бойцы группы, будучи поголовно «сверчками», стали потихоньку уходить на пенсию, не желая участвовать в развале могущественной некогда страны...
Не остался в стороне и Индеец... После августовского путча Артур подал рапорт на увольнение...
А дальше...
...Ну, о первых двух годах его «гражданской жизни» уже было рассказано в предыдущей части книги...
В его судьбу ворвалось, вломилось уже, казалось бы, забытое прошлое и растоптало его, только-только начавшее зарождаться, семейное счастье...
После тех событий в мае 83-го Артур понял для себя раз и навсегда, что посвятит свою жизнь борьбе с преступностью... Потому что теперь это было его личное дело... Да так и прослужил в СОБРе до 2000 года...
7 июля 1997 г. Одесса.
«...Здравствуй, казак!..»
...Наверное, не стоит снова рассказывать о причинах, по которым Филин был вынужден уехать в далекое зарубежье со своей семьей, да и о том экстренном сборе всей группы 27 марта 95-го по «Трем Тройкам».
Очередная встреча пятерых друзей – Монаха, Медведя, Слона, Филина и Индейца – состоялась почти через два года, в июле 97-го, когда Андрей сумел вырваться из «оков эмиграции» всего на месяц...
Филин тогда попросил
Именно тогда Андрей и узнал, «выпытал» еще кое-какие подробности жизни Артура...
Конечно же, Филин был в курсе всего, что происходило в Союзе, – для него и по сей день не существует отдельных, не понимающих друг друга государств России и Украины – для него все это так и осталось навсегда Союзом...
И события закончившейся Чеченской войны (тогда еще никто не мог знать, что всего-то через год начнется Вторая Чеченская кампания) были едва ли не личным делом!.. Он с болью в сердце наблюдал за тем, как бестолково проводились военные операции под руководством бездарных генералов, и верил в то, что «спасают ситуацию», как и всегда, только «пахари войны» – те специалисты-профессионалы, которые, не дослужившись до больших звезд, делали свое нелегкое дело на «земле», а не в кабинетном поднебесье...
И он знал, что одним из таких профессионалов был и оставался Артур... Вот и пытался узнать «из первых рук» то, о чем молчали вездесущие журналисты и телерепортеры...
– Слушай, Артур... Расскажи мне о штурме в Буденновске. Ведь ты же там был?
– Был, – ответил Индеец и как-то резко погрустнел лицом. – А нечего особенно рассказывать, командир! – сказал Артур в сердцах, и было видно, что это для него болезненная тема. – Басаев шел на Москву и попал в Буденновск не по расчету... Больница в Буденновске была захвачена потому, что у Басаева больше не было денег для взяток милиционерам и офицерам на пропускных пунктах... Противостоять подавляющей военной силе можно только революционными, шокирующими средствами! Именно таким и был тот захват заложников в больнице... Обращение басаевцев с их заложниками было настолько корректным, а действия наших армейских командиров настолько аморальными, что... Вспоминать противно!.. Армейские снайперы стреляли по русским же, чтобы позже объявить все это зверствами басаевцев и таким образом восстановить русский народ против чеченского... А еще запустили по городу ложные слухи о том, что чеченцы насилуют русских девушек. А эти слухи повлекли выступления казаков против чеченских обывателей в Буденновске... Дошло до того, что заложники-мужчины умоляли басаевцев дать им оружие, чтобы помериться силами с российскими снайперами. Женщины отказывались от машин «Скорой помощи», поданных властями к больнице после окончания штурма, да еще снабдили басаевцев едой и питьем... И провожали они их с грустью... А мы выглядели обгадившимися пионерами!.. Стыдоба такая была, что многие рапорта об увольнении написали...
– А ты?
– А что я, Андрюха... У меня перед людьми совесть чистой осталась – я в этом бардаке не участвовал – мы во внешнем кольце оцепления были, перекрывали город по периметру... Так что... Что сделано – то пусть будет на совести тех, кто отдавал приказы и нажимал на курки снайперских винтовок... А мне чужого позора не надо...
Артур замолчал, а Филин больше не стал теребить «больную тему», понимая, что может обидеть друга... И заговорил о другом:
– А что Первомайское, командир? Там, если честно, тоже фигня полная вышла! Мы хоть и «отработали» по полной программе, но... «Чехам» все равно удалось уйти...