Разведывательно-диверсионная группа. «Индеец»
Шрифт:
– Ты твердо решил, Артур? Отговаривать бесполезно?
– Бесполезно, товарищ капитан!.. Я все решил!
– Хорошо... Я подпишу... И передам комбату... А там... Это не очень быстрый процесс, младший сержант, по опыту тебе говорю... Не меньше месяца пройдет...
– Месяц я подожду...
– Хорошо!.. Раз ты так решил... – Было видно, что и капитан принял решение. – С сегодняшнего дня и до момента убытия из училища в часть вы, младший сержант Сабиров, отстраняетесь от занятий...
– Есть!
– Будешь ходить в наряды... Дежурным по роте... Через сутки!
– Есть! Разрешите идти?!
– Идите! –
– Но мне пришлось бы ждать целых пять лет, товарищ капитан! А к тому времени эта война и закончиться может!.. И как тогда?..
– Дай бог, чтобы так оно и было... Ладно, казак... Я-то тебя понимаю... Иди... И жди решения... Думаю, что и командование тебя тоже поймет...
– Спасибо, товарищ капитан... – сказал Артур и закрыл дверь ротной канцелярии.
И уже в коридоре услышал слова капитана, донесшиеся с той стороны закрытой двери:
– За что спасибо-то, дуралей?!! За то, что на войну поедешь?!.
9 ноября 1981 г. Ташкент. Фергана.
«...Пора в путь-дорогу!..»
...Прошла неделя с того разговора Артура со своим командиром роты... Неделя нарядов и долгих разговоров со старшими офицерами училища – командиром батальона, начальником политотдела училища, начальником «Особого отдела», начальником «Строевой части», от которого, кстати говоря, очень многое зависело...
«Строевая часть» получила свое название от слова «строй», в смысле, «армейский строй»... И занималась она не чем иным, как «Личными делами» офицеров и курсантов училища... В общем, если грубо перевести на «гражданский» язык, то это был попросту отдел кадров. Хотя... Распределения выпускников на «блатные», престижные или уж совсем не престижные места службы напрямую зависели именно от «Строевой части»... От этого отдела на самом деле зависело очень многое в карьере военного человека. Они распоряжались «Личными делами» всех военнослужащих воинской части... И если честно, то «строевиков» не любили. Нигде и никогда!.. И если армейских «гэбэшников» из «Особого отдела» называли просто «особистами», то этих «военных» называли «эсэсовцами», а подразделение, в котором они служили, просто и незатейливо переименовывая «Строевую часть» в «Строевую службу», величали уже по новой аббревиатуре – «СС»... Ну, и понятное дело, что только от главного «эсэсовца» училища зависело то, куда попадет служить дальше отчисленный курсант – в нормальную воинскую часть или в какой-нибудь дальний медвежий угол...
...Разговоры, разговоры...
Артур чувствовал, что его отчисление и перевод откладываются на неопределенный срок, а его душа... Душа этого потомственного казака рвалась на части от еще свежей утраты и жгучей жажды мести – он уже заочно ненавидел афганских моджахедов...
...15 октября, 10.30 АМ...
...Вчера вечером Артур сдал очередной свой суточный наряд дежурного по роте, и сегодня у него был целый день, чтобы подготовиться к наряду
Было утро...
Все его товарищи находились в учебных корпусах на занятиях, и Артур сидел в одиночестве на деревянной скамеечке в дальнем углу спортивного городка и думал свои тяжелые мысли...
Он так глубоко ушел в себя, что не заметил, как метрах в пятнадцати от него, по дорожке, посыпанной мелким гравием, прошел генерал, начальник училища...
Одинокий, ничем не занятый курсант посреди учебного дня – это такой нонсенс в Советской армии, мимо которого никогда и нигде не проходили мимо! Тем более генералы!..
– Товарищ младший сержант! – раздался требовательный командный голос. – Ко мне! Бегом!
Артур подскочил со скамейки так, словно его выстрелили из мощной катапульты, и подбежал к «высокому командованию»:
– Товарищ генерал-лейтенант! Младший сержант Сабиров по вашему приказанию прибыл!
– Почему слоняетесь по территории без дела? – рявкнул генерал. – Почему не на занятиях? Что за распиздяйство, младший сержант?
– Да ну их на фуй, занятия эти...
Честное слово, но эта фраза вылетела у Артура сама собой... Совершенно неожиданно!.. Он ляпнул эти слова и обомлел от страха...
Так же, как и обомлел генерал... Только от этой несусветной наглости...
Он как-то по-стариковски пожевал губами и устало произнес:
– Из какой вы роты, младший сержант?
– 12-я рота, товарищ генерал-лейтенант!
– Доложите вашему командиру, младший сержант, что начальником училища вам объявлено взыскание за несоблюдение субординации – семь суток ареста на гарнизонной гауптвахте!
– Есть! – Артур отдал честь «под козырек». – Разрешите идти?
Генерал внимательно посмотрел на «нарушителя»:
– А строевая подготовка в роте хромает, надо полагать... За месяц вы, младший сержант, так и не научились правильно отдавать честь вышестоящему начальству!.. А это, должен вам сообщить, не просто воинский ритуал!.. Вы знаете его историю, младший сержант?
– Никак нет, товарищ генерал! – Артур был удивлен этим продолжением разговора.
– А зря. Что ж... Придется вас немного просветить...
В сущности, этот генерал был очень неплохим человеком и прекрасным заслуженным офицером. И никто и никогда не мог назвать его солдафоном, «армейским сапогом»! Он уже даже больше был похож на старого доброго профессора, каковым и был на самом деле, чем на генерала, но... Порой ему приходилось показывать свою генеральскую власть и «генеральский характер» – положение обязывало...
– Так вот... Запомните это раз и навсегда, товарищ младший сержант!.. Так приветствовали друг друга еще рыцари! Встречаясь с незнакомцем, они приподнимали забрало на шлеме, открывая встреченному рыцарю свое лицо, а потом протягивали для рукопожатия руку, в знак того, что они не затевают ничего плохого – открытый взгляд и чистая, без оружия, рука!.. Запомнили?
– Так точно!
– А теперь идите в роту и доложите о наложенном на вас взыскании!
– Есть!
...Капитан, узнав о том, на что и на кого нарвался Артур, только пожал плечами, мол, ну что ж, ты сам выбрал именно такой путь отчисления из училища, и вызвал караульного для сопровождения арестованного на гарнизонную гауптвахту...