Развилка
Шрифт:
Наталья потупилась, порозовела.
– Очень приятно, – пробормотала она, согретая похвалой.
– Я надеюсь, мы сработаемся, – Валентина Степановна сильнее сжала ее руку. – Не подведите же.
– И я надеюсь, – подхватила Наталья.
– Мы уже приступаем, – подтвердила Эльза. – Валя, ей нужно оформить документы. Ты не знаешь, Сергей Иванович у себя?
– Ах да, – встрепенулась Валентина Степановна, отпустила наконец руку. – Пойдемте к ректору. Ученый совет же начинается, всем вас и представлю.
– Хорошо, Валентина Степановна.
Из
Добравшись до берега (это была часть острова, где, как уже сказано, я раньше не бывал), я не замедлил убедиться, что следы человеческих ног совсем не такая редкость на моем острове, как я воображал. Да, я убедился, что, не попади я по особенной милости провидения на ту сторону острова, куда не приставали дикари, я бы давно уже знал, что посещения ими моего острова – самая обыкновенная вещь, и что западные его берега служат им не только постоянной гаванью во время дальних морских экскурсий, но и местом, где они справляют свои каннибальские пиры.
Конец цитаты
В зал ученого совета поднялись по лестнице. Наталье вспомнился птичий базар – со всех сторон щебет, гомон, писк. Валентина Степановна прорезала толпу в коконе почтительной пустоты, а Наталья уворачивалась от столкновений с невнимательными студентами. На следующем этаже, где располагался ректорат, гомон стихал. В зале заседаний люстра стреляла сотней хрустальных блесков в матовый свет дня. За столом сидел цвет университета, переговаривались, переглядывались, чертили рожицы в блокнотах.
– Здравствуйте, Сергей Иванович!
– Добрый день, Валентина Степановна, – седоволосый человек с правильными чертами лица, сидящий во главе стола под флагами, чуть заметно нахмурился. – Вы должны нам сообщить что-то срочное?
Сидящие за столом развернулись к ним строгими снежными эльфами. В их глазах отражались хрустальные искры. Во взглядах сквозило любопытство, но больше прохладное неодобрение. Наталья заметила, что в зале холодно, кондиционер включен на охлаждение.
– Простите, я опоздала на совет, – Валентина Степановна говорила сухо, уверенно. – Пожалуйста, познакомьтесь. Это Наталья Владимировна. Она специалист по обучению русскому языку как иностранному, и к тому же со свободным знанием французского. Мы принимаем Наталью Владимировну в штат, для работы в министерском проекте.
– Валентина Степановна, вам нужно согласовать этот вопрос с бухгалтерией, – поморщился Сергей Иванович.
– Из моего гранта, – уточнила Валентина Степановна, – у бухгалтерии не будет вопросов.
– Вы все-таки зайдите к ним, – повторил седовласый. – Согласуйте. Наталья Владимировна, вы присаживайтесь, пока Валентина Степановна сходит. Простите великодушно, мы обсуждали рабочие моменты, когда вы нас посетили.
Хрустальные взгляды сошлись на ней, Наталья попятилась, наткнулась на кресло позади себя, провалилась внутрь, затаилась. Хрустальное сияние расфокусировалось и померкло.
Дама с длинным лицом, обрамленным неаккуратными кудряшками, откашлялась.
– Мы
– Ирина Петровна, – грузный человек с докторской бородой опустил лоб, наморщил густые брови, пошел в атаку. – Вам же отчетливо объяснили – нам необходимы восемь номеров. Это новые министерские требования, необходимое условие, чтобы нас включили в академическую базу данных. Мало у нас материалов – давайте коллег попросим отдать статьи нам. Им ведь тоже публикации нужны.
– А свои выпуски им не нужны? – возмутилась дама. – К тому же по новым министерским требованиям, – голос ее наполнился высоким осиным жужжанием, – на статью требуется две сторонние рецензии. У нас хоть одна рецензия была на статьи в прошлом году?
– Просите в обмен на наши! Сами пишите на себя рецензии! Аспирантам поручите! Работайте, – бородатый развел руками. – Иначе деньги на ветер. У нас опять получится – издательский отдел тратит ресурсы, а университету от него толку нет, – победно заключил он.
– Михаил Юрьевич, – парировала дама, – издательский отдел работает на износ, выбивая у вас статьи, которые вы обещаете и не сдаете. А потом еще не оплачиваете публикации. Даже ваши аспиранты подисциплинированнее будут.
Михаил Юрьевич вскипел.
– Я уже говорил, что сдал оплату, Ирина Петровна. Кто у вас потерял мою тысячу, не знаю, и в другой раз оплачивать статью не намерен.
– Коллеги, давайте личные финансовые вопросы будем обсуждать вне ученого совета, – скривился ректор. – Нам нужно принять решение по существу для заявки в Союзпечать, сколько выпусков на будущий год мы объявляем. А цену за публикацию можно и поднять, если этих средств недостаточно.
– Разрешите, Сергей Иванович, тут дело такое, – толстенькая женщина в очках подняла руку, как школьница. – Да наберем мы статей на восемь выпусков. Аспиранты у нас на кафедрах! Им нужно публиковаться для диссертаций. По три публикации на аспиранта, по требованиям ВАКа. Поэтому спор этот лишний, нам необходимы выпуски по всем факультетам, где есть аспирантуры.
– Так-так, – ректор задумчиво повертел карандаш в руках.
– А что, ваши аспиранты не могут публиковаться в других научных журналах, только в своем?! – Наталья сама не заметила, как включилась в дискуссию. – Если хорошая научная работа, зачем обязательно в своем университете, они ведь на конференции в другие университеты могут ездить.
За столом установилась тишина. Седовласый ректор глядел на нее по-над очками. Остальные эльфы прожигали ее лицо взглядами чистого льда. Прикосновение абсолютного, кельвиновского нуля. Ее лицо заалело до ушей, до кончика носа, до гула в голове.
– Все согласовано, подпишите, пожалуйста, Сергей Иванович, – к счастью, в зал вбежала Валентина Степановна.
Пока ректор отвлекся, Наталья выскочила из комнаты, полетела вниз по лестнице, врезаясь в студентов, поднимающихся ей навстречу.