Развлечения для очень взрослых девочек
Шрифт:
В памяти Лёли всплыл тонкий белый шовчик между большим и указательным пальцами на красивой мужской руке, прощупывающей пульс у неё на запястье. И крохотная родинка прямо над левой светлой бровью.
Глава 20
— Наташа, где карты тех, кого выписали перед праздниками?
— Что-то в архив утром отправили. А что-то ещё лечащие дописывают, Александр Евгеньевич. А вы кого ищите?
— Склодовскую. Из седьмой.
— Эту я точно в архив не уносила. Может у интернов?
— Хорошо. Спасибо. Спрошу.
Идея посмотреть телефон в карте была из серии примитивных. Одно опасение тревожило. Кузьмин не помнил, на каком этапе опроса в приёмном пациентка отключилась. Осталось, собственно, найти карту. А та как сквозь землю провалилась.
Кузьмин в ночное дежурство посмотрел во всех столах в ординаторской. Спрашивать интернов впрямую не хотелось. Был, конечно, вариант, что Степченко просто знает её телефон. Но после той короткой беседы возле лифта Кузьмин был откуда-то уверен, что Сергей сам отдал бы ему номер.
Вопросы по устройству дочери в школу в Москве тоже нужно было решать. И желательно до конца учебного года. Пока педагоги в отпуск не ушли. Но с какого борта к этому подступиться, он пока не знал. Надо бы в интернете отзывы почитать. Но это в спокойной обстановке. После дежурства.
— Коллеги, у меня будет ко всем просьба. Не затягивайте с заполнением карт выписанных пациентов и отправкой в архив, — вещал он на утренней планерке, обводя усталым взглядом всех присутствующих, — Я намерен устроить выборочную проверку. Кто сегодня до вечера не сдаёт карты, тех на вторые праздники ставлю дежурить.
Фокус не прошёл. Карта не появилась. Ни в архиве, ни в отделении. Краснов божился, что сдал всё. Тянуть было уже некуда.
— Сергей Анатольевич, Вы карты все сдали, — выловил Кузьмин интерна.
— Я всё сдал. Точно. Вы что-то замученный какой-то, Александр Евгеньевич.
— Да, вот, понимаешь, дочь надо в школу в Москве устроить, — вдруг поделился Кузьмин. Ты сам где учился?
— Я в обычной школе на Домодедовской. Хорошая школа. А что?
— Это далеко. Мне бы чтобы тут рядом.
Несколько секунд Сергей соображал.
— Знаете, Александр Евгеньевич, я бы на Вашем месте попробовал в 1299 гимназию. Это тут пара кварталов. Может тогда и карты не понадобятся. Я побежал?
— Да, бегите, Сергей. Конечно, — Кузьмин снова чесал в затылке. Прошёлся по коридору туда-сюда. Пока всё сказанное только что Сергеем не сложилось, как пазл.
— Степченко! Вернитесь! И ко мне в кабинет!
Кузьмин с силой хлопнул дверью за спиной у вошедшего интерна.
— Говори.
— Что именно?
— У тебя есть её телефон?
— Нет. И карты нет. Я сам искал. Может Вересова?
— С Вересовой потом разберёмся.
— Просто
Кузьмин ринулся к выходу.
— Александр Евгеньевич, стойте. Сейчас 17.40. Начальства в школе все равно нет. Да ещё и между праздниками. А у Ольги Владимировны больничный до одиннадцатого мая. Я сам оформлял.
— Ясно, — Александр тяжело опустился на диван. Похлопал себя по карманам, нашёл сигареты, — Будешь?
— Нет, спасибо. Я после армии бросил.
— Сядь. Я покурю пока никого нет.
— Конфетку хотите? — Степченко достал батончик. Лёля ему сунула всё, что у неё оставалось.
Кузьмин посмотрел на конфету. Взял в руки. Покрутил. Засунул в рот целиком.
— Спасибо. Её?
— Да.
Глава 21
Восьмого мая Кузьмин капитулировал. Впереди три дня праздников.
Решил, что просто пройдётся днем до этой хваленой гимназии. Действительно ведь не очень далеко. Может быть удастся поговорить с руководством. Хотя, кого он обманывает? Просто хотел попасть туда, где она работает.
Через Садовое, по Пречистинке. И вот слева жёлтое кирпичное здание послевоенной постройки. Четыре этажа. Кузьмин бросил взгляд на окна. Интересно, где её кабинет. Вот там, кажется, на втором этаже на стенах формулы.
Небольшое крыльцо, тяжёлые двери. Ноги уже несли внутрь. Вестибюль с таким знакомым школьным запахом. Кажется, во всех старых школах он одинаковый. Сам Кузьмин тоже учился в спецшколе. С углублённым изучением немецкого языка.
У входа нашёлся охранник, разомлевший от весеннего тепла и тишины.
— Добрый день, как я могу найти директора?
— Вам назначено?
— Нет. Хочу перевести сюда дочь. Из Стокгольма.
То ли вид у Кузьмина был солидный. И не зря он напялил костюм. То ли упоминание Стокгольма подействовало. Через минуту после формальностей он уже поднимался на второй этаж в кабинет директора.
Миновал секретаря. В кабинете было две женщины. Одна из них директор Иоланта Семёновна. Вторая оказалась завучем. Тамарой Павловной. Кузьмина обе приняли благосклонно. Выслушали его ситуацию.
Ребёнок учится в школе при Российском посольстве в Стокгольме. С сентября будет жить в Москве. Шестой класс.
— Александр Евгеньевич, вам очень повезло, — пропела директор, — У нас на шестых классах будет уникальный состав педагогов сейчас. Лучшие учителя русского, математики и иностранных языков. И в нынешнем пятом "А" двадцать девять человек, а в "Б" тридцать. Вашу девочку мы как раз можем взять в "А".
— Если хотите, можете познакомиться с классным руководителем, — вступила завуч.