Развлекающие толпу
Шрифт:
«Женщинам нечего вмешиваться в дела. Их место – между ног мужчины. Там они могут принести наибольшую пользу. Но в данном случае эта женщина сослужила нам неплохую службу и помогла привезти тебя сюда. Думаю, ты сможешь отблагодарить ее за нас и поможешь ей. Но об этом она сама тебе потом расскажет…», – Нино совсем не изменился, только волосы поседели. Его объятие было по-прежнему крепким, а взгляд – таким же ласковым, когда он оценивающе рассматривал Уэбба.
«Bene, а ты пошел в нашу породу. По фотографиям и фильмам это не так заметно, хотя я смотрел все твои фильмы. Я горжусь тобой. И если я все эти годы не давал о себе знать, то только потому, что не хотел мешать тебе устраивать
Уэбб был против этого брака. Его маленькая сестренка была баловнем семьи и, несмотря на внешнюю мягкость, всегда поступала по-своему. Она полюбила Джентиле, и ей было совершенно безразлично, кто он, равно и мнение окружающих. Имело значение только то, что они любили друг друга. Да и какое Уэбб имел право вмешиваться в личную жизнь сестры? Сам-то он жил, как хотел. А она… она прямо светилась от счастья, особенно после рождения двоих сыновей.
Люси относилась к тому типу женщин, которые созданы для замужества и материнства, а Вито, что бы ни говорили о его беспощадности в «делах», боготворил ее. Со стороны они казались самой обычной молодой парой, и мальчишки их были совершенно обычными детьми.
«Они так гордятся своим дядей, знаменитой кинозвездой! – смеялась Люси, когда они в последний раз говорили по телефону. – Жаль, что ты их не видел, когда они переживали ковбойский период!»
Уэбб не виделся с сестрой со времени съемок «Дурной крови». Интересно, что по этому поводу сказал Джентиле? Хотя, конечно, Уэбб любил своих племянников и никогда не забывал посылать им со съемок разные сувениры: пончо из Мексики, потрепанную шляпу с плоской тульей и пробитыми пулей полями. Ведь после смерти матери у него не осталось более близких людей, чем Люси и ее семья. Кроме того, Уэбб с Люси всегда были очень дружны.
Но все-таки интересно, что именно имел в виду Нино, когда так торжественно рассуждал о семье? Неужели он что-то знал или заподозрил еще тогда?
Нетерпеливо выругавшись, он обогнал медленно ползущий трейлер и снова снизил скорость до допустимых шестидесяти. Осторожно. Это нужно обдумать еще раз. И он снова начал прокручивать в памяти весь разговор и события, последовавшие за той туманной ночью, проведенной в Ирландии.
Они с Нино беседовали в уютном номере Венеции Трессидер, сидя у горящего камина. Гостиница принадлежала одному из ее многочисленных друзей. Его звали Майк. Рыжие волосы и усы вполне гармонировали с именем. Майк увел Венецию в небольшую ванную, а оттуда – в соседний номер, который, как, подмигнув, сообщил он, случайно оказался свободным.
Мелодрама. Уэбб стоял, опершись плечом о каминную полку, в ожидании того, что ему хотел сообщить Нино.
«Итак, давай начнем! – Нино говорил очень быстро. – Мы оба умеем дорожить своим временем, а потому не будем тратить его понапрасну. И не нужно осторожничать и изображать нетерпение. Ты сейчас напоминаешь молодого льва, вынюхивающего опасность. А может быть, тебя волнует женщина в соседней комнате? Она никуда не денется. Это видно по тому, как она на тебя смотрит. Но мой совет: после того как получишь от нее все, что хочешь, и газеты высосут из этой истории все, что только можно, расстанься с ней поскорее. Она слишком безрассудна и слишком много говорит о вещах, в которые, как ей кажется, верит… – Теперь его голос звучал подозрительно и резко. – Именно поэтому она находится под постоянным наблюдением. Но это проблемы ее и ее друзей. Тебя они не рискнут в них втягивать. Им слишком нужно то,
Это было сказано без всякой угрозы. Нино просто констатировал факт. Но Уэбб прекрасно понимал, что это не пустые слова, а потому продолжал молчать… и наблюдать.
«Нам нет нужды приносить друг другу клятвы, так как нас и так связывают кровные узы. – Мужественное лицо Нино было изрезано морщинами, но глаза оставались прежними – они темным огнем горели на смуглом лице сицилийца. Неожиданно Нино рассмеялся: – Мне нравится, что ты не задаешь вопросов. Вопросы задают дураки, а умный человек предпочитает слушать, или я не прав? А теперь…»
Уэбб слушал молча, чувствуя, как напрягаются все мьшщы. Сложившаяся ситуация была совершенно невероятной. Нино обратился к нему с «небольшой просьбой», которая на самом деле была лишь слегка замаскированным приказом.
На первый взгляд, все выглядело вполне логично. Никакого риска. Им всего лишь требуется информация, а он – единственный человек, который может ее предоставить, так как вскоре улетает в Калифорнию на съемки последнего фильма Гарриса Фелпса.
«Сам по себе фильм нас совершенно не волнует. Главное – люди, которые, как бы ты сказал, находятся за кулисами. Именно они привлекают мое внимание, а также моих коллег в Штатах, да и не только там. Я вполне допускаю, что не только мы интересуемся тем, что столько могущественных людей, обладающих большими деньгами и властью, вдруг оказались причастны к съемкам одного и того же фильма».
Он также упоминал имена. Даже нескольких из них хватило, чтобы заставить Уэбба удивленно приподнять брови. Некоторые, правда, были ему незнакомы, но Нино очень подробно разъяснил, кто они и что собой представляют.
Все они очень щедро вложили деньги в этот фильм, бюджет которого практически неограничен. Но у Гарриса Фелпса вполне достаточно и собственных денег. Так зачем понадобились другие вложения? По-моему, очень неплохой предлог для того, чтобы собраться вместе, si? Для прессы и всех остальных они собираются в этом тайном месте лишь для того, чтобы наблюдать за съемками фильма, понимаешь? Но я не думаю, что дело ограничивается только этим…»
По мере того как Нино продолжал свой рассказ, Уэббу все труднее было бороться с растущим недоверием. Но он достаточно хорошо знал Нино и понимал, что тот не шутит. Откуда его дядя взял эти факты? Уэбб не знал, но в том, что это факты, – нисколько не сомневался. Нино не стал бы морочить ему голову предположениями. Кроме того, эти факты вполне согласовывались с вопросами, которые уже давно смутно беспокоили Уэбба. Теперь же они неотступно преследовали его.
«Выясни все, что сможешь, – теперь голос Нино звучал сурово, – и позвони сестре – попросишь к телефону Вито. Он будет ждать твоего звонка. И береги себя. Если вдруг возникнут осложнения – тоже позвони».
В Нино чувствовалась сила, против которой возраст был бессилен. И его объятие при расставании было по-прежнему крепким и дружеским.
«Береги себя!» – сказал он еще раз на прощание.
«Ты тоже, Цио Нино, – Уэбб видел, что его слова приятны дяде, и улыбнулся, несмотря на все темные мысли, которые роились у него в голове. – Кстати, – небрежно добавил он, – это, конечно, глупый вопрос, но что бы ты делал, если бы не было тумана и не отменили мой рейс?»
Нино рассмеялся.
«А я все думал, спросишь ты об этом или нет. Если бы нам не помог туман, то случилась бы какая-нибудь другая непредвиденная задержка… Например, небольшая авария, поломка такси, на котором ты ехал в аэропорт… И какая-нибудь красивая женщина предложила бы подвезти тебя».