Развод и девичья фамилия
Шрифт:
– Нельзя, – опять согласился он и не двинулся с места. Она чувствовала его желание и знала, что он справится с ним.
Он всегда виртуозно справлялся с собой, ее бывший муж.
Да, вот теперь правильно. Бывший.
– Ехать домой было уже поздно, – объяснил он.
– Я поняла. Мне нужно вставать, Сергей. Тим уже… приходил.
– Черт побери, – выговорил он.
– Вот именно. Наверное, он решил, что мы с тобой после завтрака опять поженимся.
Что-то дрогнуло в его лице, и она
– Мне нужно быстрее на работу! Там, наверное, содом и гоморра! Если туда уже милиция нагрянула…
– Я уверен, что нагрянула.
– Нужно звонить Батурину. Господи, что теперь будет! Отвернись, Сережка!
– Зачем? – не понял он.
– Я хочу встать, – объяснила Кира. Шее опять стало жарко. – А халат далеко.
– Ты с ума сошла, – пробормотал он тихо, – окончательно.
Лег на живот и сверху положил на голову подушку.
– Так достаточно? – спросил он из-под подушки.
Неожиданно для себя Кира выхватила подушку и треснула его по заросшей темными волосами макушке.
– Вот так достаточно!
– Я не понял, – лениво протянул он и подпер подбородок кулаком, – ты со мной заигрываешь, да?
– Нет, – соврала Кира решительно. Стараясь держаться очень прямо и ни на сантиметр не отклоняться ни влево, ни вправо, напряженная, как подводная лодка на боевом дежурстве, она дошла до кресла, в котором валялся халат, быстро напялила его на себя и обвязалась поясом.
Ну вот. Так-то лучше.
Думать о том, что он ее раздевал, и, может быть, трогал, и уж наверняка смотрел, было нельзя, и махровая броня халата придавала ей сил.
– Вставай, – велела она, – я сейчас приготовлю какой-нибудь завтрак, и мне надо ехать. Тебе, наверное, тоже.
– Я пока на работу не пойду, – объявил он задумчиво.
– Почему?!
– Мне нужно… разобраться в ситуации.
– В какой ситуации тебе нужно разобраться?
– В ситуации с трупом твоего начальника.
– Сереж, это вряд ли…
– Меня касается, – подхватил он, откинул одеяло и стал выбираться из постели, – мне наплевать, что именно ты думаешь. Я останусь и поговорю с людьми.
– С какими еще людьми?!
– С Марьей Семеновной, с соседями, с Михаилом Петровичем. Это он милицию вызвал?
– Не смей! – закричала Кира и топнула ногой. Халат колыхнулся, и она судорожно его запахнула. – Что ты выдумываешь? Тебе что, заняться нечем?! Ты решил играть в частного детектива?! У меня и без этого вполне достаточно проблем!
– У тебя будет целая куча проблем, если мы сами не разберемся в ситуации, – сказал он упрямо.
Господи, он упрям, как мул, ее муж!.. То есть да, да, – бывший муж. Нет, он упрям, как целое стадо мулов!
– Я могу отвезти Тима в школу, – предложил он, воздвигнувшись рядом с ней, – мне
– Нет, ты пойдешь на работу!
– Нет, не пойду. Все, хватит. Иди лучше умойся, у тебя помятый вид.
– Ты просто… ты просто…
– Свинья, я знаю, – сказал он и зевнул. – Ты не видела мою майку?
Он умел выводить ее из себя как никто другой. Он точно знал, что нужно делать, чтобы вывести ее из себя. Он даже знал, когда именно она взбеленится – моментально или через некоторое время.
– Убирайся, – приказала Кира, чувствуя, что ведет себя в полном соответствии с его планом выведения ее из себя, – сейчас же убирайся вон из моей квартиры!
– Ну конечно.
– Не «ну конечно», а пошел вон!
– А, – удовлетворенно сказал он, – вот она!
И выудил свою майку. Почему-то она лежала на полу за маленьким туалетным креслицем, на котором Кира обычно сидела, когда наводила красоту.
– Сергей, не смей ни у кого ничего выяснять! Ты уедешь, а я останусь, мне с соседями всю оставшуюся жизнь жить, и я не хочу….
– Да какое это имеет значение, хочешь ты или не хочешь! – вдруг вспылил он и раздраженно натянул майку. Кира посмотрела – натянул наизнанку. – Все уже случилось! Костика застрелили практически на пороге твоей квартиры! Тебе на самом деле повезло, что тебя не забрали в КПЗ еще вчера! А ты все выламываешься, все какие-то высокие чувства изображаешь! Ты что, думаешь, мне охота заниматься всем этим дерьмом с твоими начальниками и любовниками?! Да провались они все пропадом!
Кира тяжело дышала, и ей уже было наплевать на то, что халат расходится на груди.
– Уезжай сейчас же, – медленно, контролируя себя, произнесла она, – или я вызову милицию и скажу, что это ты застрелил Костика, потому что ты – маньяк.
– Давай, – разрешил он, – вперед.
– Мама!! Яичницу жарить?
– Сергей, я говорю совершенно серьезно.
– Я тоже, – нащупав на плече толстый шов, он рывком сдернул через голову майку и снова натянул, и снова наизнанку, – я буду делать то, что мне нужно, и мне, честное слово, наплевать, что именно об этом подумает Михаил Петрович!
– Пап, ты будешь яичницу?!
– Да, Тим, – откликнулся он преувеличенно громко и снова содрал свою майку.
– Тебе с сосиской?
– Да. С сосиской. Если ты не понимаешь, что сама должна разобраться в ситуации, значит, ты просто дура.
– Хорошо, дура, но я сто раз просила тебя не лезть в мою жизнь!
– Я не лезу. Мне наплевать на твою жизнь. Но у нас ребенок, который живет с тобой. Я не желаю, чтобы у него на глазах его мать отволокли в тюрьму! Он и так…
– Что – так?