Развод и три босса
Шрифт:
— Серьёзно? — ехидно уточняет он.
— Да-а, — торопливо заверяю я, улавливая в голосе знакомые опасные ноты. Ух, заводит! Ничего себе, у меня разбег от слез к возбуждению! Меньше секунды, блин! — Мой одноклассник.
— Эм, ты что, ревёшь?! Нахуй послала одноклассника и вернулась обратно во двор Миры. Я тебя жду.
— Да.
Я вздыхаю, пытаясь взять себе руки. Отключаю звонок и смотрю на на Кирилла, в самом деле, успевшего за это время гостеприимно распахнуть передо мной дверцу своего авто.
— Опять что-то? — незло усмехается Колесников.
— Да, — растерянно
Разворачиваюсь и иду обратно во двор.
Уже становится темно, а фонари не все работают, но я всё равно вижу очертания богатырской фигуры Ильи, такой широкоплечей, надежной и крепкой.
Стоп-кран внутри меня почему-то опять срывает, и я не могу сдержать эмоций, ускоряюсь, чуть ли не бегом двигаясь к нему, громко стуча каблуками по асфальту.
Илья распахивает свои могучие объятия, и я влетаю в них со всего разбегу, цепляюсь руками за его куртку и наконец-то с облегчением реву.
— Кто мою девочку обидел? — тревожно басит Илья, прижимая меня к себе.
— Я, — жалобно шмыгаю носом. — Я сама себя обидела. Какая же я дура!
— Какая? — интересуется Илья, уже гораздо спокойней. — Давай расскажи мне…
Глава 19. Ручной труд
Глава 19. Ручной труд
— О боо-о-же… Илья… Да… Да-да-да…
Вот честно, я думала, что в сексе вообще все знаю, Лисовский в этой теме был крайне наворочен, и удивить меня сложно всякими экспериментами…
Но Илья в очередной раз доказывает мне, как сильно я в этом вопросе ошибалась.
Не понимаю, как мужчина может сделать так хорошо пальцами! Просто пальцами, боже мой!
Просто через одежду!
Он меня даже раздевать не стал. Или не успел?
Так же, как я не успела ему толком пожаловаться на свою горькую судьбу, себя — очень плохую подругу, неожиданно правильного Колесникова, рядом с которым сегодня испытала весь спектр неприятных эмоций по отношению к себе… И на Мирочку, которая, похоже, напрочь лишившись инстинкта самосохранения, не настояла на том, чтоб я ей помогла…
Когда могла!
А сейчас? Что я могу сейчас?
Я попыталась это все слезливо поведать в мощную грудь спокойно прижимающего меня к себе Илье, и даже кое-что удалось сказать, но буквально через пару минут моего сбивчивого монолога, я оказалась прижатой к строительному забору, с раздвинутыми ногами. Ошарашенно замолчав, я попыталась вернуться к вопросу своей профнепригодности, как подруги, но Илья больше не дал мне высказаться. Просто навалился, закрыл рот поцелуем, от которого сразу отключились мозги, а затем как-то так правильно и в нужном месте надавил своими длинными, большими пальцами между ног, что я мгновенно покрылась испариной и застонала ему в рот, признавая свое поражение.
Это все неправильно, конечно…
Мы с ним уже несколько раз занимались сексом… И ни разу в нормальной обстановке квартиры… Постоянно какой-то экстрим…
То в подсобке, то на парковке, то на качелях, на виду у всего города… То вообще на стройплощадке!
Я, так-то, взрослая женщина, мне уже такие вещи… Ах…
Илья, словно предчувствуя,
Грубо, жестко, глядя в глаза неотрывно, считывая малейшую мою реакцию на каждое движение пальцев по промежности, и я не понимаю, от чего больше тащит, заводит: от его опытных рук, или от его бешеного, жадного, такого искушающего взгляда… Да и не важно это, потому что работает комплекс: тяжесть мужского тела, правильные движения и жесткий приказ:
— Кончай!
И я кончаю.
Да так громко, что Илье приходится, выругавшись, закрыть опять рот ладонью. И, кажется, мое слегка напуганное, обезумевшее от возбуждения лицо, взгляд с расширенными, наверняка, зрачками, заводит его до невозможности, потому что мой электрик опять ругается, приваливается ко мне сильнее, толкается, полностью одетый, так, словно имеет уже! Прямо тут, у забора стройки!
И нет, мне не стыдно.
Вообще.
— Илья–а-а… — выдыхаю я обескураженно, когда перестает трясти от возбуждения и афтешоков оргазма, — ты с ума…
— Это точно, — хмыкает он, отпуская меня, поправляет себя с тихим проникновенным матом, — ты меня свела полностью… Коза… Ни о чем думать не могу, ничем заниматься не получается… Ведьма…
Он немного растерянно смеется, шарит по карманам, достает сигареты, зажигалку, прикуривает, выдыхает дым, щурится на меня, растрепанную и взмокшую.
— Вкусно кончаешь, Эммануэль… Дополнительный кайф… Куда круче, чем твоя экранная тезка…
— Ох, не надо про это, — с досадой отворачиваюсь я, в очередной раз мысленно благодаря папу за подарок. Надо будет на могилу к родителям съездить. Цветы отвезти…
— Ладно, Эммануэ-эль, — с удовольствием тянет Илья, поддразнивая меня, — поехали, а то сейчас еще раз так обиженно посмотришь, и снова утешать буду… А хотелось бы уже до кровати добраться… И да, кто это тебя обнимал?
Голос его меняется, становится очень холодным. В нем металлические ноты проскальзывают, которых я не слышала раньше, и на ум опять приходит мысль, что я его совсем не знаю, моего электрика… И так ли он прост, как хочет казаться?
Правда, эта мысль появляется и исчезает, погребенная другой, куда глобальней: как рассказать про Колесникова без упоминания его поползновений в мою сторону? Почему-то кажется, что последняя информация будет явно лишней…
— Это… Мой босс нынешний… — говорю я, и Илья, предлагая мне руку, чтоб перевести через шаткий мостик на стройке, тянет на себя неожиданно, прижимает к груди и смотрит в глаза жестко:
— Ты говорила, одноклассник.
Черт!
— Ну да, — смеюсь я немного натужно, — оказался моим боссом, представляешь?