Развод с генералом драконов
Шрифт:
Рэйв опускает взгляд ниже, смещает его на мой выдающийся живот, и я отмечаю, как разглаживается его словно бы высеченное из камня лицо, как исчезает складка между бровей, как штормовая лазурь его глаз сменяется безмятежным штилем.
Рэйв стаскивает с плеч дорожный плащ, отбрасывает его в сторону, оставаясь в чёрных кожаных доспехах и штанах, обтягивающих мощные мускулистые ноги. Вслед за плащом летят кожаные перчатки. Затем в пару размашистых шагов Рэйв оказывается рядом. Застывает напротив меня.
Протягивает
Но в такие поддразнивания можно играть и вдвоём. И я намеренно не даю ему ожидаемой реакции. Вместо этого просто прикрываю глаза, растворяясь в ощущениях.
В тонком аромате костра и железа. В его резком, сбивающемся от волнения дыхании.
Резко открываю глаза и вижу, что Рэйв опускается вниз. Генерал Сторм становится передо мной на колени… Кажется, теперь я видела всё.
— Мелли! — шепчет хрипло и сам прижимается щекой к моему животу, обтянутому тонкой тканью кремового домашнего платья с множеством нежных оборок и кружев. — Я вернулся, как только смог. Я так соскучился. Думал о тебе. Постоянно. Особенно по ночам.
Улыбаюсь уголками губ. Да, я знаю. Эта разлука была бы куда скучнее без наших ночных свиданий.
Накрываю рукой его голову, пропускаю сквозь пальцы его жёсткие волосы.
— Я тоже! — отвечаю тихо. — Ты надолго вернулся?
Пауза затягивается.
— Насовсем, — наконец, отвечает Рэйв. — Я сделал, что мог. Раздобыл нужные сведения, составил подробный план. Это последнее, чем я могу послужить Империи. Теперь подам в отставку. Возглавлять армию должен дракон. Уверен, достойные найдутся.
Отставка.
Мне ли не знать, что для Рэйва значит его звание? К которому он шёл всю свою жизнь, которого добился сам, своим усердием, талантом и трудом.
И которое сейчас теряет. Из-за меня. В каком-то смысле. В груди всё сжимается от сочувствия, которое он никогда от меня не принимал и не примет, но молчать выше моих сил:
— Рэйв, но никто тебя не заменит. Просто не сможет! — ласково массирую подушечками пальцев его голову. — Ни у кого нет твоего стратегического мышления, твоей безошибочной логики и твоего острого ума. Император должен это понимать!
— Император понимает и он против, но это моё решение. Всё. Не хочу об этом.
Вздыхаю, понимая — закрывается от меня, в который уже раз.
Рэйв зажмуривается, кажется, что ещё немного и заурчит, будто довольный тигр.
— Там девочка. — Произносит тихо, целуя мой живот и одновременно с этим ведёт ладонями вверх по моим ногам и к бёдрам. Нахально и по-хозяйски сминает ягодицы.
— М-м-м? — закусываю нижнюю губу. — Да, целитель сказал будет девочка.
Затаиваю
— Если она будет похожа на тебя, то я только рад. Корвин ещё не оборачивался?
— К счастью, нет.
— Хорошо. Значит, я успел вовремя. Как, вообще, дела? Справлялась тут без меня?
Ох.
Ну, как тебе сказать, дорогой?
Пока я подбираю нужные слова, снаружи раздаётся отчаянный детский крик.
Светлейший! Корвин! Что там стряслось?!
Сердце ухает в бездну, в ушах стучит кровь, когда я следом за Рэйвом сбегаю вниз по ступенькам.
Вся жизнь пролетает перед глазами, когда я вижу своего шилопопого четырёхлетку на краю Главной башни, откуда он вот-вот сорвётся!
Как оказался там? Каак?
Впрочем, зная Корвина — удивляться, в общем-то, нечему!
С самых первых дней жизни этот ребёнок словно бы задался целью раньше времени добавить мне седых волос. Стал холодным душем после уютной тёплой ванны — беспроблемной Вики.
С дочкой я спала ночи напролёт, знать не знала детских истерик, колик и надрывного плача. Даже суровые монахини таяли под тихим и ласковым обаянием дочки.
Я думала, все дети такие!!
А вот и нет!
Рождение Корвина спустило меня с небес на землю. Рэйв часто бывал в отъездах и все прелести гиперактивного ребёнка расхлёбывала я.
Неусидчивый. Требовательный. Капризный. Громкий. Взрывной.
Я отчаянно пыталась понять собственное дитя и не понимала.
В нём словно бы горел внутренний огонь невиданной силы, сжигая изнутри и его самого, и заодно — нас. И что с этим делать — неясно.
Плач без причины. Беспричинная внезапная агрессия на нянечку и прислугу. Бесконечные травмы, ссадины, ушибы. Такое чувство, что он задался целью убиться обо всё, что можно и обо что нельзя!
В свои четыре года Вики складно читала и свободно считала в пределах сотни. Корвин даже простые фразы складывал с трудом. К каким только целителям я не обращалась, в чём не искала причины — ответ был один — ждать первого обращения. С высвобождением зверя драконы становились спокойнее.
Мы ждали. И вот, кажется, дождались.
— Корвин! Малыш! — кричу, срываю горло, стоя под стенами замка, задрав высоко голову.
Вижу зависшее худенькое тельце, чёрные, как смоль, короткие волосы.
Рэйв хмурится, замерев рядом.
— Госпожа! Госпожа! — бежит к нам миссис Иниса, его нянечка. — Я только отвернулась, его нет! Простите меня! Понятия не имею, как…
— Тише! — останавливаю её и продолжаю смотреть наверх.
Корвин вот-вот упадёт. Я вижу это по его слабеющим пальчикам, которыми он хватается за каменные выступы, по раскачивающемуся из стороны в сторону тельцу.