Развод в 47. Я тебя никогда не любил
Шрифт:
— Привет, Оль. Я смотрел выпуск, все прошло идеально. Как всегда!
— Спасибо, — ее голос ровный, дружелюбный, но отстраненный.
— Ты когда в страну возвращаешься? Успеешь к днюхе Эрики?
— Да, конечно. Я не пропущу.
— Она очень гордится, что все на свои деньги. И повышением довольна.
— Эрика видит цели, и идет к ним. Это здорово.
— Вся в мать, — Влад сильнее сжимает телефон.
Нифига не отболело. Просто он привык, научился жить.
Прощается с Олей. Он бы еще говорил и говорил. Но она не настроена, он это чувствует.
Влад возвращается к работе. Это то, что сейчас отвлекает и не позволяет скатиться в жалость к себе. Ранее Влад старался не перерабатываться. Ведь всего хватало. Была стабильность и доход. Дома было уютно, и он спешил туда.
Сейчас ему некуда спешить. Отец требует результатов, и он их ему предоставит.
Еще Слава… Вот тот засранец, которому он хочет утереть нос. Показать отцу, что он лучше и может гораздо больше.
С братом работается сложно. Слишком уж он бесячий.
Кстати, о нем. Влад выходит из офиса, минует секретаршу своего братца и без стука заходит в кабинет.
Святослав сидит к нему спиной, отвернулся в кресле к окну. До него доносится фраза:
— Только аборт. Это однозначно. Все решено, — резко разворачивается в кресле, услышав шаги. — Ладно, потом перезвоню, — сбрасывает вызов. Смотрит лениво на Влада, — Чем обязан?
— Что там с договором по Ярушеву? Я не вижу бумаг, хоть встреча была.
— Еще не готовы. Позже тебе закину.
— Ты видимо занят другими делами. Кого это ты на аборт отправляешь? Любовницу? Ты зачем так с женой? — Влад понимает, что не его это дело.
Срабатывает триггер его недавнего развода, беременности Азалии. И еще перед глазами Регина — жена Славы. Очень хорошая женщина, не заслужила она такого…
— Тебе какое дело? Я лезу в твою личную жизнь? Нет, — смотрит на него с кривой усмешкой. — Вот и ты не суй свой нос, куда не просят.
— Ты совершаешь ошибку. Развод по тебе же и ударит. Я это все уже прошел.
— А кто сказал, что я собираюсь разводиться? Влад, это только ты мог горячку пороть. У меня все под контролем.. Ты сам в лужу сел, еще и мне советы раздаешь. Это у тебя беременная любовница, которая тебе не сдалась. У меня все иначе. Жену в стойло поставлю. Пикнуть не сможет. И вообще, я не намерен перед тобой отчитываться. Договор будет к концу дня. Сделай милость, исчезни из моего кабинета.
— Чем выше твое самомнение, тем больнее приземлишься. Но ты прав, не мое это дело, — Влад хлопает дверью и уходит.
Отец хочет, чтобы они с братом нашли общий язык. Слава как может выслуживается. Но правда в том, что никогда между ним со Славой не будет взаимопонимания.
Но Влад сделает все, чтобы доказать отцу — он лучше. Именно сейчас ему хочется, чтобы отец им гордился.
Оля
Сжимаю стаканчик кофе в руках и смотрю на лед. Еще недавно тут было море зрителей, шли соревнования. И я пропитывалась их духом. Вела трансляцию и потом брала интервью у победителей.
Обожаю свою работу. Никогда не думала, что телевидение меня так увлечет. А сегодня еще и фигурное
Практически все уже разошлись. Я осталась. Мне сейчас нравится эти тишина и созерцание льда.
Счастливая грусть…
Да, я могу сказать, что сейчас мне хорошо. Эти полгода многое изменили в моей душе, помогли открыться заново. В основном была работа. Очень интересная. Я наслаждаюсь тем, что делаю. Я радуюсь успехам дочери. Эрика не подвела, и все мои сомнения развеялись, она встала на правильный путь.
Ира… Ира навсегда останется моей болью. Около месяца назад я с коллегами была в ресторане. Было весело и душевно, пока мой взгляд не наткнулся на вошедшую парочку моя дочь под руку с мужиком лет шестидесяти, пузатым, потным с сальными глазками. Ира меня заметила, гордо вздернула подбородок и громко сказала своему спутнику:
— Лапуш, пойдем отсюда, тут ущербные людишки сидят. Я не хочу быть в их обществе, — смотрела на меня надменно и с чувством превосходства.
Не знаю, сколько времени пройдет, пока жизнь чему-то научит Иру.
Я рассказала Владу. Он попытался поговорить с дочерью, но был послан. Она сказала, что у нее жизнь, к которой она стремилась, и чтобы мы с Владом заткнули свои завистливы рты.
Она катится по наклонной, и нам ее не остановить.
А с Владом у нас постепенно налаживаются отношения. Мы не чужие люди. Общаемся. Но он прошлое… И я отпустила.
Сейчас глядя на лед, могу это точно сказать. Нет возврата к прошлому. Хоть я желаю ему найти себя и стать счастливым. Но вместе нам быть не суждено. Наша любовь порвалась, надломилась и раскололась. Ее не склеить.
— Чего грустишь? — раздается тихое над ухом.
— Лень, напугал! — оборачиваюсь, едва не расплескав кофе. — Ты как подкрался?
— На самом деле, ты просто ушла в себя, — перепрыгивает через сиденья и присаживается рядом.
— Скорее всего, — соглашаюсь. — А ты как тут оказался? Ты же вроде не собирался лететь.
С Леонидом мы общаемся часто. По работе, вне работы. Он очень приятный собеседник, мне нравится с ним болтать, советоваться, душа отдыхает.
Еще он научил меня кататься верхом. И мне очень нравиться бывать у его родителей. Мы время от времени выбираемся к ним, порой я захватываю с собой Эрику. Ей тоже понравились эти милые люди. Запах домашнего уюта, мне особенно близок.
— Тянет меня… — глаза вспыхивают неоновым светов. — Оль, а давай покатаемся? — кивает на лед.
— Нет, — мотаю головой. По спине страх прокатывается.
Я люблю лед. Обожаю. Но после того случая я так ни разу и не встала на коньки. Не каталась, только смотрела. Какой-то барьер, который не преодолеть.
— А если да!
— Лень, отстань! — отмахиваюсь.
— Оля, Оля, — встает с места, куда-то идет за мою спину, — Не в твоем духе бояться.
— Я не боюсь… просто…
— Боишься. И ты преодолеешь, я знаю, — возвращается в поле моего зрения. В руках коньки держит. — Сейчас переобуем твои ножки, — присаживается на корточки.