Развод. Куколка для мужа

Шу Саша

— На ужин?

Интересно, это свидание?

— Ну да, просто ужин, — специально деланно безразличным тоном отвечает Тима.

Ну да, ничего особенного…

Ваня с Марусей сладко посапываю в своих кроватках, а я спускаюсь на нашу огромную веранду в роскошном гостевом доме, который арендовала семья Спасского. Совсем рядом, в темноте, плещется прибой, а сотрудники уже зажгли свечи в стеклянных подсвечниках на ступеньках и перилах. Моё лёгкое летнее платье развевается на тёплом морском бризе, и в дрожащем свете свечей я вижу знакомый силуэт: это Тимофей сидит, развалившись,

в ротанговом кресле.

За неделю на море он загорел и выспался, и теперь стал ещё сексуальнее. И желаннее.

Это не твой мужчина, это не твой мужчина, — повторяю я про себя, как мантру, приближаясь к нему.

— Выпьешь? — завороженно смотрит на меня мой одноклассник, наливая мне в бокал рубиновой жидкости.

— А ты помнишь, как мы первый раз напились всем классом? — вдруг вспоминаю я наше детство, и Тимофей смеётся в ответ:

— Ага, точно. На дискотеке. В десятом классе. Как сейчас помню, ты была такая красивая. В этом своём чёрном платье в обтяжку, помнишь?

— Чёрном? — поражаюсь я его памяти. — Да, тогда ещё были в моде все юбки и платья в облипку. Не то что у нынешней молодёжи: штаны и футболки.

— Да, я смотрела тогда, как ты танцуешь с Серёжкой Старковым, — мечтательно тянет Тимофей, словно прокручивая перед мысленным взором фильм из прошлого. — И я боялся к тебе подойти. А ты была самой красивой девочкой в классе…

— Скажешь, тоже мне! — смеюсь я, глядя на него.

Но не вижу в его глазах и тени улыбки. Он совершенно серьёзен.

— Ты и сейчас самая красивая девочка. В классе, — глухо произносит Тимофей, вставая и подходя ко мне.

И я чувствую, как жаркая тропическая волна накатывает на меня, и я тону в ней с головой. Ещё секунда, и я ничего не смогу с собой поделать. Не смогу больше оставаться порядочной отличницей. Плевать на все приличия. Живём раз, в конце концов! И я встаю со своего места и оказываюсь прямо напротив его желанных влажных губ. Меня снова обдаёт пряно-острым ароматом мужского тела, а крепкие сильные руки уверенно притягивают меня к себе, и я буквально захлёбываюсь от того, когда его губы впиваются в мои, не давая мне дышать.

Руки Тимофея скользят по шёлку моего платья, и уже забираются под его подол, и я не в силах сопротивляется этому наваждению: мои ладони уже сами отправилась в смелое путешествие по его телу, его гладкой коже, забираясь пальчиками под резинку его свободных спортивных штанов… Мы стоим, спаянные вместе этим долгим изнуряющим нас поцелуем, но я всё еще не решаюсь пересечь эту последнюю черту, словно раздумывая перед тем, как занести ногу над бездной… И я прекрасно понимаю, что если мы это сделаем, то уже не сможем оставаться прежними, спокойно жить после того, что между нами было. Тепло разливается по моему телу, мои ноги едва держат меня, а губы — не подчиняются мне, но я всё-таки нахожу в себе силы отстраниться от Тимофея, хотя практически испытываю физическую боль, отрывая себя от него…

— Тима, я не могу, — чуть ли не плача шепчу я, опустив голову, чтобы он не увидел моих влажных от слёз глаз.

И он не удерживает меня. А просто стоит там, в темноте, окружённый свечами и бабочками, только

тяжело дыша, и мне безумно жалко оставлять его одного там, на этой тёмной душной веранде, где затаилось наше бешеное желание…

И тут я вижу, как начинает моргать экран моего мобильного телефона, и я кидаюсь к нему, как к спасительной шлюпке.

— Илона Викторовна Полярная? — слышу я незнакомый голос на том конце провода.

— Да, это я, — бормочу я, ожидая услышать очередное рекламное объявление.

— Старший следователь Калюжный. Вам знакома Елена Антоновна Брунина?

— Да… — задеревеневшими губами отвечаю я.

— Отлично, у меня к вам пару вопросов, — слышу я в ответ, и у меня внутри всё обрывается.

А мой чудесный волшебный вечер разбивается на миллионы хрустальных осколков моей мечты, так и не начавшись…

16

Моя когда-то лучшая подруга найдена убитой. В номере отеля. Который был забронирован на её имя. Никаких зацепок. И я благодарю Бога, что именно в этот момент я оказалась далеко отсюда и вообще в другой стране. Иначе я проходила бы по делу первой подозреваемой. А так я свидетель. Но старший следователь дол мне понять, что он на моём месте не стал бы расслабляться:

— С вашими возможностями многие нанимают киллеров, знаете ли… — многозначительно посмотрел она на меня.

— С какими возможностями? — не удержалась я. — Мой муж отобрал у меня всё! И я вынуждена работать гувернанткой, чтобы зарабатывать себе на хлеб! — начала защищаться я.

— Тем более, есть веский мотив… Месть, — задумчиво сказал Калюжный.

— Ну знаете ли! — возмутилась я. — Возможно, я даже рада, что так всё обернулось, и мне нравится моя работа. Просто вряд ли у простой няни найдутся деньги на киллера, знаете ли! И я не думаю, если честно, что мой муж был её единственным любовником, если уж на то пошло, — заявила я. — Очень советую вам пораскапывать её связи. Уверена, много чего интересного откопаете…

— Ну что же, спасибо за потраченное время, — с мягкой улыбкой ответил следователь. — Не сомневайтесь, пораскапываем. А вы лучше пока никуда не уезжайте из города, м всё-таки добавил он мне на прощание.

Меня всю трясёт. Видит Бог, что Алёна отняла у меня всё, что я когда-то любила и чем дорожила, но я никогда не желала ей смерти. Тем более такой смерти. И её гибель потрясла меня не меньше, чем и моего бывшего мужа. Хотя, мне кажется, там всё ужасно запутано… Я даже звоню Виталику, чтобы выяснить, не его ли рук это дело. Наивная! Как будто он мне что-то скажет!

— Да ты с ума сошла, Илона, — хрипло отвечает он мне в трубку. — Я шокирован не меньше твоего. И хотя она принесла мне много горя, я бы не желал ей такой смерти. Тем более, перед самым убийством она занималась сексом, ты в курсе?

— Что?! — не верю я своим ушам.

— А что, следователь тебе это так и не сказал? Ну вот наверное поэтому мы все пока на свободе, — грустно хмыкает он в трубку. — Потому что все образцы не совпадают ни с моими, ни с образцами твоего бывшего мужа. Ну и тем более, твоими…