Развод. Люблю другую

Ривера Полина

То ли дело Катя… Хочешь быть успешным – соблюдай требования современного мира. И нечего обижаться…

Хорошо, что отец быстро все понял и обзавелся красивой… Нет, не красивой – крышесносной девушкой. Ее не стыдно брать с собой на деловые переговоры, знакомить с партнерами. Да это же круто! Отцу теперь все завидуют… Мужики слюни пускают, а женщины провожают заинтересованными взглядами.

Иметь молодую жену – статус и ответственность… Такая удача не каждому выпадает.

А мать… Странно, что она так разобиделась. Двадцать лет,

как сыр в масле каталась. Ни в чем не нуждалась, работала себе в удовольствие…

Катя кипела от негодования, поглядывая на Потапову. Непозволительно не понимать столь простых вещей. У всего есть срок годности… У любви и брака тоже… А все эти принцы на белом коне и розовые единороги встречаются разве что в любовных романах.

Какой толк в том, что Вика держится за хлам?

– Свинья ты, Кать. У меня мороз по коже от твоих рассказов. Ты ведь знала, что Варвара Андреевна удочерила тебя? Как родную воспитывала, кормила самым вкусным, покупала… Ой, да толку тебя убеждать, – взмахнула она рукой. – О каком сроке годности ты говоришь? Рассуждаешь, как торгашка на базаре. Купи, продай… Не понимаю, как ты можешь быть такой циничной? А как же уважение, любовь, верность? У этого тоже есть срок?

Студенты топали по университетским коридорам, обостряя раздражение в душе Катерины до предела. Почему они не понимали ее? Все они... Алина, Женя из параллельной группы?

– Это ты ничего не понимаешь, Вик. Потому что хата в хрущевке – твой потолок. Отец – крутой мужик, ясно? Видный, успешный. А молодая и шикарная жена – необходимый статус. Мать достаточно пожила хорошо… Я приняла сторону папы, вот и все!

– И вы просто решили ее выгнать! Кошмар… У меня слов нет. Почему твой крутой отец не обеспечил ее жильем? Не заслужила за двадцать лет? Вы кем себя возомнили? Богами? Думаете, если старая жена истрепалась, ее можно вышвырнуть на улицу… умирать? Как собаку?

– Слушай, ты! – не выдержала Катерина. – Не нужно делать из матери святую. Кто-то накрутил ее, и она…

– Решила отстоять свои законные права? – опередила ее Вика.

– Никакие они не законные, – выплюнула Катя. – Ее дурацкий адвокат оформил заявление на раздел имущества. Папа хотел закрыть счета, а деньги передать мне, так вот… На них наложен арест до решения суда. Какое она имеет право на деньги папы? Я его единственная дочь.

– Ты единственная дура в своем роде. Тебе еще расти и расти, Кать. Молю, лучше молчи – сойдешь за умную…

Вика метнула в Катерину брезгливый взгляд и покинула холл.

Ярость и негодование пылали в душе. Она не могла все так оставить… Нужно поговорить с матерью. Немедленно!

Варвара.

Сердце выпрыгивает из груди… Для чего она звонит? Что-то случилось? Ей грустно, одиноко, больно?

Господи, ну, когда я перестану быть такой размазней? Меня вышвырнули! Растоптали, унизили. Вещи мои – те, что я особенно любила – на помойку вынесли…

Не стану перезванивать. Если случилось, что-то серьезное или…

Смартфон

вновь раздражающе вибрирует в руке.

На сей раз решаюсь ответить.

– Привет, Катюш.

– Как ты посмела? – шипит она в динамик.

– О чем ты говоришь, дочка?

– Если бы ты относилась ко мне, как к дочке – не стала бы устраивать такую подлянку! Мы с папой… Мы как идиоты в банке выглядели! На нас менеджер, как на бомжей подзаборных смотрел. Значит, всю жизнь ты строила из себя паиньку, чтобы заграбастать денежки отца? Воспитывала меня, борщами кормила, играла в заботу, а это все… Тебе мало того, что ты кайфовала двадцать лет? Еще надо, да?

Я не могу ответить… В груди нестерпимо печет, а взгляд тускнеет от выступивших слез. Умираю просто… И сердце – бедное, истрепавшееся – как оглашенное бьется…

Всхлипываю в динамик. Ни слова не могу выдавить. Да и что говорить? Катюша, видимо, не способна понять мои мотивы? Я жить хочу… А им, вероятно, выгоднее, чтобы я умерла. Тогда точно мешать никто не будет.

Между нами повисает нестерпимая, вязкая тишина… Ее вспарывают мои всхлипывания и бабьи оханья. Дура я и есть… Наверное, чувства человеку с молоком матери передаются? Я не смогла Катю воспитать. Да и разве можно научить уважать или заботиться, любить?

– Стерва ты мама, вот ты кто, – выплевывает она. – Я молодая, красивая, у меня вся жизнь впереди, а ты… Ты же все потеряешь. Тебя обманут и отберут деньги. И я буду этому рада, ясно?

– Катя, зачем же ты так? – только и смогу вымолвить я.

Ума не приложу, как он снова появляется рядом? И вновь – в самый неподходящий момент… Выхватывает смартфон из моих ослабевших рук и рычит в динамик:

– Не звони сюда больше, мерзавка! Ты поняла?

– Кто это? Вы кто такой? – орет Катя.

– Неважно. Но маму твою я в обиду не дам. Звони только для того, чтобы попросить прощение. Все!

Я качаю головой и стираю льющиеся по лицу слезы. А Максим вздыхает и прижимает меня к груди…

Так от него пахнет, мамочки... Чистотой, ароматом туалетной воды с древесными нотками.

– Все будет хорошо. Дурацкое слово, не люблю его, но… Варя, все образуется, вот увидите.

Глава 17.

Глава 17.

Варвара.

Господи, ну, почему я все время предстаю перед этим мужчиной в неблаговидном свете?

Носом хлюпаю, рыдаю, обняв подушку или, как сейчас – «мило беседую» с дочерью…

Она так орала, что не только Макс – весь персонал мог услышать…

Но услышал он…

– Я… Понимаете, я не знаю, как жить дальше? Никто не научил. Для них жила, для нее… Приняла Катюшу, как родную, воспитывала.

– И никто не знает, Варь. И это нормально, когда родители не учат детей выживать в кризисных ситуациях. Потому что мы так устроены – верим в чудо. Во все хорошее – добро, любовь и верность… Никто ведь не ждет подставы или предательства, ведь так?