Развод. Между нами только ненависть
Шрифт:
Громких восторгов не слышу.
Фаина молчит и внимательно слушает Марка. Кажется, даже затаила дыхание.
— Собственно из-за этого я немного не в духе…
Фаина медленно и понятливо кивает, а я не шевелюсь.
— Процесс этот долгий, неприятный, энергозатратный, и я надеюсь, девочки, — теперь Марк смотрит на меня, — вы не устроите между собой грызню и попытки доказать, кто из вас Альфа-самка, — переводит серьезный взгляд на Фаину, — без сюрпризов. Без всех этих бабских разборок и скандалов за моей
— Конечно, милый…
— Постеснялась бы, — цежу я сквозь зубы.
Вот черт. Я сказала это вслух? Я не смогла задавить в себе ревность после ласкового слова “милый”?
Марк медленно разворачивается ко мне вполоборота и с тихой угрозой заявляет:
— Именно об этом я и говорю, Оленька. Я такого не одобряю.
Теперь я боюсь дышать под его строгим и недовольным взглядом Марка, который будто пытается сейчас прочитать мои мысли.
— Марк мне сложно… — сглатываю я. Сейчас я должна отступить, преклонить голову и показать свою отчаянную женскую покорность.
Сама дура виновата, могла же промолчать. Это ради моего же спасения, ради моего будущего без Марка и его измен, за которые он совершенно не чувствует вины.
Именно об этой обманчивой покорности я говорила и моим девочкам. В ссоре с мужчиной надо показать себя слабой испуганной малышкой, которая не пытается в ссоре доказать свою силу, власть и обиду.
И важно вовремя пустить слезу.
Но…
У меня сейчас не выходить заплакать, потому что по другую сторону от Марка сидит его любовница.
Я слышу, как тяжело и прерывисто дышу, но слез нет, и я боюсь, что Марк сейчас не поверит в мой страх.
— Я знаю, женщины любят устраивать суету, — он сверлит взглядом мой висок, — но вы будете умнее. Да, сложно, особенно для тебя, — он обхватывает мое запястье и медленно отрывает мою руку от колена, в которые я крепко-крепко вцепилась.
Держит меня за ладонь, а я продолжаю смотреть перед собой не в силах моргнуть.
— Не надо разносить грязь обо мне, о Фаине, о нашем разводе своим подружкам, — сжимает мою ладонь. — Посмотри на меня.
На выдохе я поворачиваю лицо к Марку, который с обманчивой мягкостью улыбается:
— Ты меня поняла?
— Поняла, — сдавленно отвечаю я и для убедительности коротко и быстро киваю.
Поджимаю губы на несколько секунд, а после я задаю вопрос, который сам из меня вырывается:
— Она останется тут?
Да боже мой! Какое мне дело? Зачем я веду разговоры с тем, кто может из-за личного каприза запереть меня в подвале или даже посадить на цепь?
— Назови ее по имени, — Марк прищуривается.
— Фаина останется тут? — сипло спрашиваю я.
— А ты против?
— Нет, — лгу я и по телу прокатывается болезненная дрожь напряжения. — Не против. Я же… теперь не жена.
— Верно, — отпускает мою руку. — Тогда беги, Оля.
Я торопливо
Оглядываюсь на Марка, к которому прижалась молчаливая Фаина, и вспоминаю свои глупые и громкие слова о том, что умная женщина никогда не допустит того, чтобы у мужа появилась любовница, а если такое случилось, то надо шмару отвадить.
Надо бороться за своего мужа.
— Марк…
— Что?
— Я беспокоюсь о нашем сыне, — тихо говорю я. — Я не хочу его потерять.
— Я тебе уже сказал, — Марк хмурится, — все в твоих руках. Все зависит от того, как ты себя поведешь.
Делаю выдох и бегу к машине, боковую дверцу которой услужливо распахнул водитель.
Я должна спасти свою жопу.
— Оленька.
Замираю у распахнутой дверцы.
— Я на днях к тебе загляну. Ты как раз подуспокоишься, — вздыхает Марк, — надеюсь, ты меня встретишь иначе, чем сегодня. Ты меня сегодня сильно огорчила.
Глава 15. Привет
— Что ты молчишь?
Марк навис надо мной, привалившись поднятой рукой к косяку. Щурится, а у меня сердце прыгает то к глотке, то обратно падает в пятки.
Обещал проверить меня? Угрозу свою исполнил.
Эти двое суток прошли у меня в страхе и слезах, а ночами я просыпалась от хруста пальцев и тихого смеха Марка, который мне чудился в темноте.
— Поздороваться не забыла?
Я за два дня то ли отвыкла от Марка, то ли у меня психика прожила резкую метаморфозу за это короткое время, но сейчас я вижу Марка реально чужим мужиком.
Опасным и с очень жестокими глазами.
— При… вет…
Его объятия и ласковые чмоки в щеки по утрам, которые пахли крепким кофе и ванилью, будто стали галлюцинациями и бредом сумасшедшей меня.
Мне все это привиделось.
— Ну, как ты? — он с раздраженным вздохом отодвигает меня в сторону одной рукой и переступает за порог.
Молча наблюдаю за тем, как он деловито стягивает пиджак и накидывает его не крючок вешалки, а затем заглядывает в зеркало и медленно приглаживает волосы, посматривая на меня через отражение:
— Я тебе задал вопрос.
— Нормально, — торопливо отвечаю и прячу руки за спину.
За эти два дня я несколько раз звонила нашему сыну. Мне за это прилетит? Но я же… все-таки мама, и да имею право на звонки и на вопросы, все ли хорошо с моим мальчиком.
Дима мне отвечал холодно и отстраненно “все хорошо, мам” и сбрасывал звонок. Наверное, он злится на меня, что я ушла, бросила его и допустила, что в наш дом пришла любовница отца.
Ведь если бы я не сбежала и согласилась на предложение Марка “спасти” семью, то он бы не позвонил Фаине и показал бы мне, что на мое место придет другая женщина.