Развод. Между нами только ненависть

Арская Арина

Я резко останавливаюсь, и Фаина чуть не врезается в меня. Когда я оборачиваюсь, она медленно отступает:

— Да, не подружка, но у меня нет выбора, — натягиваю улыбку. Мышцы лица болят. — Ты права.

— Но мы можем, если не дружить, то хотя бы терпеливо друг к другу относиться…

Я вопросительно вскидываю бровь. Если я ее зарежу, то как поступит Марк?

— Марк против грызни, — Фаина вздыхает. — И я его поддерживаю в этой идее.

— Какая ты мудрая… — цежу сквозь зубы.

— Да, у меня тоже можно

кое-чему поучиться, — нагло подмигивает мне. — Идем, мне выделили все полтора часа на встречу с тобой. Надеюсь, уже сегодня вернусь к Марку с его любимым кексиками.

Глава 22. Вот же стерва

Ради сына я должна быть терпеливой.

И еще ради собственной шкуры.

Если я сейчас затыкаю Фаиночку ножом, которым отрезаю кусок мягкого сливочного масла, то я попаду либо в тюрьму, либо в подвал к Марку, который будет учить меня, что убивать его любовниц плохо.

Хорошие девочки так не поступают.

— Вот столько масла надо? — Фаина ножом отмеряет масла чуть больше, чем надо.

— На пять миллиметров меньше…

Она послушно подчиняется и прикусывает кончик языка.

Красивая, стерва.

Порочно красивая. Я такой никогда не была, а мне всегда хотелось. Я не то, чтобы была серой мышкой, но мне приходилось вытягивать свою бледную внешность правильным макияжем, одеждой, аксессуарами, а Фаине можно мешок надет, и будет красавицей.

Бесит.

— А как вы с Марком познакомились? — спрашиваю я, когда мы начинаем уже вмешивать муку в сладкую яичную смесь.

Стараюсь говорить мило и тихо. Короче, прикидываюсь дурочкой, которая задает вопрос без злого умысла. Просто из любопытства.

— Марк просил не обсуждать наши отношения, — Фаина делает неуклюжий взмах венчиком и поднимает облачко муки.

Ойкает и виновато смотрит на меня, замерев, как испуганный зверек, но это всего лишь игра.

— Ничего страшного…

— Но мне все страшно, — слабо улыбается она и издает короткий смешок, — вздруг ты меня на этой кухне прикончишь?

Она, что, научилась читать мои мысли?

Смеется и возвращается к жидком тесту, в которое понемногу добавляет какао:

— Я шучу, — пожимает плечами, — но, — косится на меня с наигранной опаской, — бывшие жены иногда срываются… Развод — это же не шутки…

Да она напрашивается.

Может, у нее сейчас такой план: выбесить меня, получить порцию моей агрессии, чтобы потом побежать и поплакать в могучую суровую грудь Марка?

— Я еще не бывшая жена, — говорю я и откладываю венчик, — Фаина, чуть помедленнее помешивай тесто. Спешка испортит результат.

— Мне тут историю рассказали о тетке, которая мужа бросила на обочине умирать, — Фаина игнорирует мои слова, — а после еще и свекровь прибила, — качает головой, — в дурку угодила, — смотрит на меня, — тетке пятьдесят

пять лет, а ума нет. Может, это ранняя деменция у некоторых? Или климакс так бушует, что мозги отключаются.

Я прищуриваюсь.

Вот же стерва.

О климаксе заговорила и намекнула, что я могу быть из тех женщин, которые после пятидесяти лет сходят с ума.

Ловко.

Знает, на что давить, ведь вопрос угасания фертильности для каждой женщины — болезненный и страшный вопрос.

— Кстати, если что, — Фаина опять ласково улыбается, — у меня есть хороший гинеколог. Он моей маме помог при климаксе. Ее сильно накрыло, и она так резко постарела, но все подправили.

Я не стану реагировать на наглые провокации.

Да, мне пятьдесят. Да, у меня скоро сложный и опасный период в жизни, но я к нему готова, и я не буду сейчас впадать в истерику.

Да, мне пятьдесят. Мне мои года не отменить.

— Спасибо, Фаиночка, — киваю я, — но ты о тесте забыла со всеми этими разговорами о климаксе.

— Да, точно, — очаровательно охает, и вновь ее венчик движется по дну глубокой пластиковой миске. — Надеюсь ты не обиделась… А то…

— Что?

— Пожалуешься Марку, наябедничаешь, что я такая, нехорошая, назвала тебя старой истеричкой, хотя я такого и в мыслях не думала… — обиженно шмыгает. — Женщины часто придумывают лишнего…

Я напряженно ломаю плитку горького шоколада, который я планирую растопить со сливками для начинки.

— Если я пожалуюсь, то Марк тебя накажет, что ли? — спрашиваю холодно.

— Не буду я тебе и о таком рассказывать, — смеется и плечом меня толкает, будто она она моя подруга. — Ты смешная, а говорила, что не подружимся…

Я сама тоже могу попасть в дурку.

Я все изнутри сгорела до черной копоти ненависти и гнева. Руки трясутся, дыхание перехватывает.

— Кстати, я с Димой тоже подружилась, — Фаина поднимает венчик и с него капает густое тесто, — серьезный мальчишка. Прям копия отца… — опять смотрит на меня, — обещаю, не буду я для него злой мачехой. У меня же самой сынок, и я знаю, какие пацаны в этом возрасте колючие, но чувствительные.

Глава 23. Жадная Фаина

Значит, с Димой подружилась.

С моим сыном.

Она теперь живет под одной крышей с моим сыном, и ее слова о том, что она знает, какие мальчики чувствительные в его возрасте, явный намек: она настроит его против меня.

Она хитрая дрянь, и я чувствую, что она та мерзкая бабища, которая может стать сложному подростку старшей подругой, потому что она “современная, безбашенная и клевая”.

А мамы редко бывают клевыми.

— И сколько ждать? — Фаина сидит на корточках перед духовкой и внимательно вглядывается за стеклом дверцы. — Блин, это мои первые кексы, и такие очаровашки получились. А запах какой… ммм…