Развод. Он влюбился

Дюжева Маргарита

Она и правда вся была в мурашку. Они стелились по ее рукам и загорелому, плоскому животу. Парео облепило подрагивающие бедра, а сквозь сырую ткань купальника отчетливо проступала грудь, выдавая свою замерзшую хозяйку с головой. Пухлые, но бледные губы заметно дрожали, и мне даже показалось, что слышу перестук зубов.

— Фу, мерзлячка, — рассмеялась дочь.

— Идите, переодевайтесь, а я пока накрою на стол и заварю свой фирменный чай. — я отправила их в гостевой дом, а сама шагнула к дверям, — Стас, ты идешь?

Муж

как-то рассеянно кивнул и, ни слова не сказав, пошел за мной.

Девочки пришли через полчаса. Уже переодевшиеся, свежие, румяные. Сухие! Дашка, как всегда, в джинсах и широкой цветастой футболке, а Марина в нежном платье светло-бежевого цвета, практически совпадающего с тоном кожи. Издалека вообще почудилось, что девушка голая! И только когда она подошла ближе, мне удалось рассмотреть белые ненавязчивые цветы на льняном полотне.

— Согрелась? — спросила я у нее, пряча улыбку.

Причудится же…голая… кому скажи – засмеют.

— Да, тетя Лена.

— Идемте к столу. Все готово.

Мне, если честно, тоже не очень нравилось быть «тетей». Такое чувство, что одной фразой сразу десяток лет накинули. Но заострять на этом внимание я не стала. Подумаешь, тетя и тетя. Это обычное обращение к знакомым старшего возраста… Правда живот на всякий случай втянула, спину расправила, подбородок вскинула. А когда самая последняя проходила мимо зеркала, окинула себя придирчивым взглядом.

Очень даже приятная женщина. И никакая не тетя.

Несмотря на гостей, ужин был скромным. Жаркое, салат из свежих овощей, любимый Дашин персиковый пирог и тот самый, особенный чай, от которого становилось уютно на душе.

Обстановка была непринужденной. В основном болтала Дашка, взахлеб рассказывая о своей студенческой жизни. Марина, скромно улыбаясь, добавляла что-то свое и мягко смеялась, когда всплывало что-то забавное. Нам со Стасом досталась роль восторженных слушателей.

Муж словил приступ какой-то молчаливой задумчивости, а я только и успевала вставлять: «надо же» и «вот это да». Все остальное эфирное время принадлежало дочери и ее подруге.

— А как с женихами? — поинтересовалась я.

— Ма-а-ам, — Дашка тут же закатила глаза, — ну, какие женихи! У нас в группе одни дураки. Хотя…на пятом курсе есть один красавчик, от него все девочки с ума сходя. Ничего такой, но ветрены-ы-ый. Сегодня одна, завтра другая, послезавтра еще пяток. Но краси-и-ивый. Глаз не оторвать.

Дашка — та еще коза. Прекрасно знала, как папаня относился к «женихам» и специально провоцировала. Впрочем, в этот раз он смолчал. Наверное, постеснялся что-то говорить в присутствии посторонних.

— Ну, а ты Марин? — я обратилась к нашей гостье, — тоже на старшекурсников заглядываешься?

— Нет, тетя Лена, — улыбнулась девушка, снова назвав меня жутким «тетя», и, скромно потупив взор, сказала, — меня не интересуют

такие персонажи. Они пресные, никакие. В них только самолюбование. Мой идеал мужчины совсем другой. Умный, серьезный, глубокий. Который может чему-то научить, защитить. Я буду его нежной девочкой, а он моим центром Вселенной. Я не хочу размениваться на ненужное, жду его. Того самого…Особенного… Лучшего.

Глядя на ее трепещущие ресницы, я невольно подумала о том, что наверняка дождется, по дороге растоптав порядочно чужих сердец. Из-за таких русалок мужчины теряют головы и готовы свернуть горы. В них сразу просыпаются те самые «защитники», готовые решать любые женские проблемы, взамен на мимолетный поцелуй и улыбку.

Почему-то понимание этого неприятно царапнуло.

Я поставила себе мысленную пометку – ненавязчиво поговорить с Дашей, когда гостья уедет. Тактично намекнуть, чтобы не особо своих кавалеров с Мариной знакомила. Мало ли… Дружба дружбой, но сколько таких историй, когда лучшая подруга уводила любимого? Иногда по чистой случайности, а иногда назло, просто потому что захотела и могла?

Я не говорю, что Марина – коварная сердцеедка, готовая вонзить нож в спину. Нет. С виду очень даже славная девочка. Просто мужское сердце – штука сложная. Перемкнет и все. Забудет о той, которой клялся в верности, и побежит защищать вот такую – нежную, ранимую, восторженную.

Не хочу, чтобы дочь обожглась.

Хотя, о чем это я вообще? Что за мысли такие посреди хорошего спокойного вечера?

Отругав себя за мнительность, я поинтересовалась:

— Какие планы на завтра? Снова на пляж?

— Нечего там завтра делать, — неожиданно сказал муж, не поднимая взгляда от тарелки, — всю муть из моря принесет.

Он вообще сегодня с каким-то странным интересом рассматривал еду. Как будто впервые видел мое жаркое и салат. Отвечал невпопад, рассеянно, словно был где-то в своих мыслях, а не здесь и с нами.

— Кстати, да, — согласилась Дашка, — после сегодняшней непогоды весь берег будет в водорослях. Мы лучше дома останемся. Будем весь день сидеть у бассейна и загорать до тех пор, пока булки не поджарятся до румяной корочки. Да, Марин?

— Конечно. Я люблю загорать, когда вокруг не ходят толпы отдыхающих. Можно расслабиться и не бояться, что вдруг неудачно повернешься и купальник съедет на бок, открывая лишнее чужим взглядам.

— Правильное решение, — согласилась я.

Вскоре мы перебрались в гостиную. Посидели, пообщались, потом Даша помогла мне убрать со стола, а муж тем временем развлекал разговорами нашу гостью. Хотя, судя по его сегодняшней рассеянности, развлечение было такое себе. Что-то его беспокоило.

После уборки Дашка засобиралась в гостевой. Оно и понятно – девчонки молодые, у них свои разговоры, хочется посекретничать, посмеяться. Зачем им сидеть с родителями?