Развод. Последняя измена

Лакс Айрин

— Знаю, что она тебе звонила. Буквально вчера. О чем трепались?

— Так о том же. Снова предлагала… На больное давила.

— На что же?

— На тему моей жены, блять. На то, что она с другими гуляет. С Филом, с с тобой общаться близко начала. Вот только с тобой я обсуждать это не стану, понял? Ты тоже не прочь свои яйца к Инессе подкатить, мудак старый!

Я не могу сдержать смешок от того, как Кир морщится: он следит за собой, старается выглядеть молодо, но в волосах полно седины. Замечание Виталика, что он старый,

задевает Кирилла.

Мой смешок слышит Виталик и мгновенно распознает:

— Инесса?! Ты… Инесса! Я тебя слышал! Ответь…

Прятаться нет смысла.

— Мне не очень хочется с тобой разговаривать, Виталь. У меня есть на это веские причины.

— Ин, я бы не натворил херни. Вреда бы не причинил. Клянусь. Я просто хотел тебя увезти, поговорить. Побыть вместе. Знаю, ляпнул сгоряча дурного. Но ты же знаешь, я с тобой не такой! Я эту грязь не тащу к тебе… Нет. Ничего такого.

Виталя оправдывается, а у меня душа не на месте и как-то обидно от того, что отчасти он прав: Виталик в сексе всегда ко мне внимательный, напористый, но нежный любовник. А с другими — какой? Горячий? Еще горячее, чем со мной? С ними круче?!

Так глупо, глупо, что мне обидно и ревностно!

До сих пор ревную!

— Ин, прости. Я сам не свой был. Как подумаю, что ты с другим… С Филом этим, блять. Или с… Киром. С Кириллом, да?! Он же мне звонит, и ты… рядом… — голос Витали то звенит от возмущения, то глохнет от обиды.

Меня прокатывает на этих горках с таким ветерком, что дышать сложно.

О боже, сколько чувств и эмоций…

Грудь просто разрывает.

Не отболело.

Что я там себе надумала, а? Не отболело! Мало времени прошло…

Слишком мало! А он почему такой эмоциональный?!

Он же меня не любит! Просто собственник!

— Я ни с кем, Виталик, уймись. Кир вообще за тебя заехал просить, как обычно! Боже, хватит сходить с ума, а?! — злюсь. — Ты чего, как маленький?! Ты только недавно накидался так, что на том свете побывал. Смерть клиническую пережил, а сейчас что?! Или ты мне и насчет кратковременной остановки сердца солгал?!

— О таком не врут, мась. Не врут. Просто… Просто я поздно опомнился, мася. Слишком поздно, а вокруг уже все посыпалось. Я с ума схожу. От того, что ты не со мной.

У меня горит лицо и полыхают щеки.

Кирилл отходит к вытяжке, чтобы снова покурить.

Устраивать личные разборки в присутствии третьих лиц — то еще удовольствие.

— Виталь, у нас развод. Это не исправить. Твои измены не простить. И то, что ты на меня вчера напал… Ты меня очень сильно напугал. Очень. Я тебя боюсь, когда ты в неадеквате. Прошу, давай мы решим это как можно скорее и больше не будем делать друг другу больно. Я уеду, ты заживешь свободной жизнью, в которой больше не нужно будет прятаться и скрывать похождения от нелюбимой жены.

— Не нужно мне ничего. Вообще ничего не нужно без тебя. И ты давно для меня любимая!

— Виталь, прошу.

На этом этапе — все. Не порть о себе впечатление еще больше, — тру горящие щеки. — И надеюсь, ты не опустишься и не станешь вредить моему бизнесу и давить на меня.

— И в мыслях не было. Но Кир предлагал. Ты спроси… — хмыкает. — Ин, я не знаю, что он тебе в уши льет. Может о любви, или еще о чем-то. Но свои интересы он ставит выше. Всегда выше. Плевать мне… На все плевать. Сделаю, как хочешь. Я все сделаю! Все… Только скажи, мы увидимся? Еще увидимся? Ин, пожалуйста. Я хочу все исправить. Но не знаю, как…

— Если придумаешь и справишься, я буду рада услышать, что у тебя в жизни все наладилось.

Виталик молчит, Кирилл курит.

— Виталь, закончи год достойно. Выйди победителем, не только в гонках.

— Ты придешь за меня поболеть?

— Я еще не знаю, какое у меня будет расписание, Виталь. Я скоро улетаю.

— Буду тебя ждать, — добавляет упрямо и сбрасывает звонок.

* * *

Кирилл неспешно докуривает. Я допиваю остывший кофе.

— Надавить через бизнес, значит? — усмехаюсь. — Ну ты и козел! А еще о симпатии заливал!

Может быть,

Кирилл и не прочь со мной переспать, но любовью тут не пахнет.

— Я проверял, насколько далеко готов зайти Виталя, — добавляет Кирилл.

— Давай не будем, а? Ни слова больше. Все? Я сделала, что тебе было нужно?

— Даже без подсказок. Надежда питает лучше адреналина, — улыбается Кир. — Так что, ты приедешь поболеть за Виталия?

— Надейтесь. И дайте мне уже, черт побери, отдохнуть от всех!

— Я займусь своим разводом. Лара больше не сможет напакостить. Кстати, погром твоего салона был сделан по ее заказу. Расшатывала ситуацию как могла.

У меня в голове не укладывается: как так…

Я ужасно доверчивая и слишком слепая.

Мужу верила, а он гулял.

Подруге верила, а она — гадина!

Лариса моего мужа оседлать захотела, и, когда не вышло, начала гадить нашей семье, еще и рядом была, меня за руку держала, слезами моими упивалась.

А Кирилл — лучше, что ли?!

Замутить интрижку не против. Теперь точно уверена, что он не прочь залезть ко мне в трусики… Но любовью настоящей не пахнет.

Да и что говорить? Кирилл, как Кирилл, во всем ищет выгоду для себя.

Брак подопечного разваливается? Почему бы и не воплотить свои желания…

Кажется, все разложила по полочкам. В стороне осталась только моя еще не прошедшая любовь к Виту. Даже зная всю грязь о нем, в мыслях вспышками мелькает хорошее.

Было же и хорошее… Было! Как он цеплялся за меня в больнице после приступа, как жарко любил, ласкал. Тогда мне было с ним хорошо, как никогда раньше. Секс был разным, но таким острым, особенным… прежде не был.

По-настоящему ли это было?!

Кирилл отвечает кому-то на сообщение, потом говорит: