Развод. Растопи мое сердце, майор
Шрифт:
ГЛАВА 1
– Отпусти!
Хрипы вырываются из моей груди, но я ничего не могу сделать.
Мой муж – тиран и деспот. И я – в его власти.
– И не подумаю. Ты мне осточертела, но бежать тебе некуда. Забыла, что всё нажито в браке?
– Придется делить в суде, – хриплю я, пытаясь вырваться из его цепких лап.
– Если доживешь, – зловеще орет муж и усиливает захват.
Силы покидают меня, готова потерять сознание.
– Эй, – слышу смутно знакомый голос, – от девушки отвалил, живо.
Моргаю,
– Пошел ты, – огрызается муж, сдавливая пальцами мою тонкую шею.
– Проблема со слухом?
Мужчина уже близко. Очень близко.
Глухой удар и муж падает на асфальт.
– Вы в порядке? – синие глаза смотрят прямиком в душу, так гипнотизирующе…
– Ты?!?
Картинка из сотни кусочков пазла складывается воедино. Перехватывает дыхание.
Передо мной тот самый майор Авдеев.
***
Переступаю порог родительской квартиры. Туфли мужа стоят у стенки по линеечке.
– Влад, больше тянуть нельзя. Я рожу со дня на день. Мне и нашему сыночку нужен отец. Сколько можно жить на две семьи? Поговори уже со своей воблой сушеной.
Голос, звучащий эхом до боли знаком. Такой паточный, льстивый. Я снимаю туфли и плетусь на носочках в пустой зал.
– Скоро поговорю с Анькой. Мне самому надоело. Она мне обрыгла уже до чертиков. Видеть ее не могу. А трахать тем более. Бревно бревном. Да и фигура не сравнится с твоими формами. Ты у меня сочная девочка, а она доска два соска.
Выглядываю из–за угла. Вижу Влада в расстегнутой рубашке и ЕЁ. Нашу бывшую горничную Вику. Стоит, сияет, заманчиво улыбается моему мужу. Ее удлиненная кофточка распахнута, объемная грудь практически вываливается из лифчика. Огромный живот втиснут в черные легинсы, аж пупок выпирает сквозь ткань.
Беременна…срок на финишной прямой…
Меня пробивает током. Мощный разряд проходит от пят до макушки. Каждый миллиметр кожи подвергнут ожогам.
Я ни жива, ни мертва…
Вика ждет малыша от Влада. От моего Влада!
– Потому что ты меня любишь, зай. Поэтому тебе во мне всё нравится и возбуждает. А она? Давно надо было вышвырнуть ее на хрен.
– Погоди, квартирку только отхапаем по дешевке. Всего–то пара дней осталось. Мой подставной риэлтор почти сбил цену ниже плинтуса. Все–таки твоя идея с жилищной инспекцией сработала. Анька ни черта не заподозрила. Верит мне на слово, дура.
Сердце переворачивается в груди. Я выхожу из–за угла, всеми силами сдерживая себя в узде. Лаковые «лодочки» скрипят под пальцами. Так и хочется поочередно запулить в них. И чтоб каблук в лоб вонзился.
– Дура, да? Вот какого ты обо мне мнения, любимый. – Ласковое обращение выделяю особенно нежным тоном.
Они столбенеют. Их лица сереют и вытягиваются в бесформенной гримасе шока. Глазки меркнут, ищут точку опоры.
– Анют?
Влад лопочет по–детски. А Вика трусливо прячется за ним, сжимаясь в тугой комочек.
– Что Анют? А? Что ты мне можешь сказать на все это? Что?!
Развожу руками, с губ срывается истеричный смешок. Он мое прикрытие, мой щит. Я не моргаю, боясь выпустить слезы, которые они оба не заслуживают увидеть.
– Еще заплачь. Это будет верхом твоего мастерства. Гребаная королева драмы.
Влад нацепляет саркастическую улыбочку. Уголки не по–мужски пухлых губ ползут вверх.
– Не дождешься! – бросаю в него туфлю и попадаю точно в грудь. – Не пророню ни одной слезинки!
– Анна Витальевна, успокойтесь, пожалуйста…– мямлит пигалица, приносившая нам завтрак в постель целых два года.
– Закрой рот! Скажешь, еще хоть слово…
Замахиваюсь второй туфлей, волосы на голове вспыхивают янтарным пламенем от злости. Муж в долю секунды оказывается рядом, выхватывает дорогущую обувь и цепляет меня за воротник пальто с кривым оскалом.
– Придушу, слышишь! – пуляет трофей в никуда. Даже отзвука не слышно.
– Любишь ее? Отцом готовишься стать? А от меня детей не хотел. Рано, Анют, не время. Мы еще так молоды. А ей–то сколько? Двадцать хоть есть?
– Пасть завали. Пока я тебя, – крепче скручивает кашемировую ткань. – Пока я тебя, бл…из окна не выкинул!
– Давай! Квартира же почти в кармане, да и новая жена с ребенком уже на горизонте маячат.
Меня обуревает неприкрытое отвращение. Смотрю на некогда красивое лицо мужа. На четкую ямочку на подбородке, на широкий нос и узкий лоб, который прямо сейчас прикрывает темная челка.
Я же его люблю…любила…После смерти родителей, он стал моим самым родным человечком, огонечком в ночи. Я бежала домой после работы, старалась провести с ним любую свободную минутку. А он делал детей с несмышленой девицей, раскатавшей губу на богатого дяденьку.
– Замолкни, Ань. Честное слово, не вынуждай меня.
Без каблуков я гном. Но сейчас во мне столько гнева, что он придает мне несколько сантиметров роста.
– Отпусти меня.
– С превеликим удовольствием!
Отшвыривает меня на пару метров. Удерживаюсь только благодаря стене, в которую врезаюсь. Лопатки встречаются с бетоном, и дичайшая боль рубит надвое. До стального привкуса во рту закусываю щеку изнутри, перевожу взгляд на скованную страхом Вику и медленно поднимаю и опускаю веки.
Вика обнимает себя за плечики, волосики прилипли к влажному от слез личику. Что же ты наделала, девочка…
Поймав пропавший сердечный ритм, несусь в коридор. На бегу бросаю мужу:
– Квартиру ты не получишь. И бизнес моего отца тоже. Ты глубоко ошибаешься, если считаешь меня дурой!
– Что ты сказала? – отзывается грубый тембр Влада.
Я не торможу, толкаю массивную дверь и выскакиваю на площадку босиком.
– Анька!
Перескакивая, поскальзываясь на ступеньках мчусь со второго этажа. На улице не замедляюсь, не обращаю внимания на лужицы после недавнего дождя.