Развод. Ты предал нашу семью
Шрифт:
Мой муж не может быть подлецом.
Это какой-то абсурд.
Это у других мужья изменяют, а мой — не такой.
— Что ты молчишь?
— Уходи, — сипло отзываюсь я.
Я не чувствую в сердце боли. Я его сейчас вообще не чувствую после слов Глеба, который молчит и буравит меня темным взглядом.
— У-хо-ди, — повторяю я по слогам, а затем срываюсь на крик, — проваливай!
А он сидит и смотрит на меня. В голове моей что-то щелкает.
Я с криком кидаюсь на него и бью полотенцем по его наглой роже, которую сегодня утром равнял триммером в ванной, пока я
— Ты не мог! Это неправда! Ты лжешь! Это опять твоя тупые шутки!
Он уворачивается. Затем встает и перехватывает мои запястья.
— Нина, боюсь это не шутка.
— У нас же дети! — вскрикиваю я и пытаюсь вырваться. — Какая к черту студентка?!
— Это было лишь один раз, — он вглядывается в мое лицо. — Ошибка… Нин… Ты бы ничего не узнала, но она залетела.
У меня голова кружится, и в висках пульсирует кровь. Глеб всматривается в мои глаза, чего-то ожидая от меня кроме истерики, шока и гнева.
— Поговори со мной.
— Пусти меня.
— Ты моя жена, — он встряхивает меня за плечи. — И ребенка на стороне я не буду от тебя скрывать. Так получилось, Нина.
— Это какой-то абсурд…
— Я был пьян, — хрипло шепчет он.
— Я не хочу ничего слушать! — вырываюсь и в ужасе пячусь. — нет… нет. Нет! — вскидываю в его сторону руку, когда он делает ко мне шаг. — Не подходи ко мне.
— Я облажался, но ты должна была знать.
— Заткнись.
— На аборт ее уже не отправить, — медленно проговаривает он. — Я не знал, Нин. Я хотел обо всем этом забыть, вычеркнуть…
Я будто в ядовитом мареве. В ушах гудит. Во рту отдает сладкой гнилью.
Почему сейчас?
У нас за плечами пятнадцать лет брака, три ребенка. Два сыночка и лапочка-дочка. Как в сказке. Было, как в сказке.
— Нина.
— Отпусти меня.
— Мам! — из глубины дома доносит голос Арсения. Нашего старшенького. — Аленка, не кусайся!
Смех дочери, топот ног, и хватка Глеба слабеет.
— Да блин! Аленка! — рявкает Марк, наш средний сын. — Уши оторву!
— А ты догони! — хохочет Аленка и в следующую секунду визжит сквозь хохот.
Видимо, поймал Марк нашу Аленку. Глеб сглатывает. Наблюдаю будто в бреду, как его кадык перекатывается под кожей.
— Что ты наделал… — сдавленно шепчу я. — Глеб…
— Мам! Мама! — верещит Аленка из гостиной. — Марк меня обижает. Мам! Отстань! — опять срывается на хохот. — Дядь Паш… Помогите! Блин!
Глеб отступает, и в этот момент на кухню заходит наш водитель Павел. Крепкий седой мужичок с пышными усами под носом-картошкой.
— Орду привез, — стоит по стойке смирно. — Целыми и даже без переломов.
— Мам!
Павел успевает шагнуть в сторону, и на кухню с визгом влетает растрепанная Аленка. С криками прячется за моей спиной, а затем, решив, что я так себе защита от разъяренного Марка, который появляется в проеме двери, кидается за Глеба:
— Пап! Пап! — хитро выглядывает из-за него и щурится на брата. — Они меня обижают. Особенно вот Марк.
— Есть чо пожрать? — Марка в сторону отодвигает Арсений, зевает и проходит мимо меня к холодильнику,
— Буду, — кривит рожицу Аленке, которая показывает язык, и садится за стол.
— А где вопросы? — Арсений ставит на стол курицу, что накрыта пищевой пленкой, и с подозрением смотрит на меня.
— За что взъелась? — едва слышно спрашиваю я и прижимаю ладонь к груди, чтобы слабое сердцебиение напомнило, что я все еще жива.
— Я считаю, что ни за что, — Арсений срывает с курицы пленку.
— А еще они руки не помыли, — шепотом ябедничает Аленка.
— Да блин! — фыркает Марк, недовольно выходит из-за стола и шагает к раковине, закатывая рукава. — Какая ты противная, Ален.
— На твоих руках — глисты! И они будут у всех! Длинные такие! Белые! Сожрут твои кишки!
— Мам! — испуганно вскрикивает Арсений.
Я слышу грохот и чувствую щекой холодную плитку. Ножки стульев и стола плывут перед глазами и их пожирают черные пятна обморока.
Моя сказка “жили долго и счастливо” окончена. Добро пожаловать в жестокую реальность, Нина. Твой муж способен на предательство.
Визуализация
Нина Бурова, 35 лет
Глеб Буров, 45 лет
Арсений Буров, 14 лет
Глава 2. Я просто устала
— Нина, — меня из липкой темноты вытягивает тихий голос Глеба.
Холодный край стакана касается моих губ, и я машинально делаю глоток воды.
— Мам, — слышу обеспокоенный хриплый голос Арсения. — Ты как?
Поднимаю на него взгляд. Он так похож на своего отца. Черными глазами, высокими скулами.
— Так, давайте без сюрпризов, — Глеб отставляет стакан и помогает мне встать на ватные ноги. — Перекусите и за уроки.
— Там есть еще суп… — шепчу я.
— Мам, — пищит Аленка.
— Я просто устала, золотко…
— Мам, выпей еще воды, — испуганно шепчет Марк.
— Маме надо отдохнуть, — Глеб подхватывает меня на руки. — Сидим мышками, — оглядывается на Арсения, — а про директора позже поговорим.