Развод. Я к тебе (не) вернусь
Шрифт:
Я злюсь. Я вне себя. В бешенстве.
– Посмотри, вот тут мне качество материала не нравится.
Она склоняется ближе, мой взгляд падает в разрез офисной блузки. У нее грудь что ли стала больше?
– Да? – сейчас познаю суть панической атаки. Я не знаю, что это, но сейчас узнаю. – Что там?
– Неоправданно дорого и неудобно.
– Ну не знаю. Подскажешь альтернативу?
Света задумчиво сует карандаш в рот и эта атака начинает наползать. Мне холодно, мне жарко. Может подскочило давление до пятисот, не знаю.
Задумчиво крутит карандаш во рту, водит им по губам и думает-думает-думает. Вытаскивает и тычет им в меня.
– Вот тут можно заменить эти дурацкие стулья на …
Что она говорит? Не слышу. Шевеление губ вижу и все, звук не идет. И по мере того, как рассказывает залипаю на нее конкретно. Мне наплевать на мебель, на ремонт в ванной, пусть там хоть что будет. Важно одно – она у меня дома. То есть в нашем будущем доме. Позже переделаем как захочет, а пока другое на весах стоит.
Стоит. Еще как стоит.
Подгребаю подушку и кладу на живот. Постучать сверху рукой бы, прибить бы свою башню.
– Понял.
– Что ты понял, Денис? – поднимает брови Света. – Я спрашиваю, чай есть горячий? Мне холодно.
– Нет. То есть да, – спохватываюсь. – Есть.
– Дашь? – сглатываю, потому что сейчас у нее тоже самое спросил, но не время пока.
– Конечно.
Быстрым шагом передвигаюсь на кухню. Пока грею чайник и раскладываю сахар, немного прихожу в себя. Давненько я не был в роли сопли. Мне просто неудобно сейчас. Горю как малолетка впервые оставшийся с женщиной наедине. Это же моя Света. Что не так со мной? Да все не так. Все!
– Держи, малыш.
Света растерянно смотрит. Я же зажимаю язык.
Она отпивает глоток и шикает. Обожглась. Хватаю полотняную салфетку из ящика и промакиваю ей губы. Попутно осторожно дую, чтобы боль стала меньше. Приходим в себя. Когда расстояние между нами остается ничтожно маленьким. Вот эти сладкие губки. Пять миллиметров и все.
Очень хочу поцеловать. Просто изнемогаю. Близко-близко смотрим друг другу в глаза. Взгляд вначале расплывается, но потом все четким делается. Внутри сладко тиски зажимают, потому что вижу, как реагирует. Ей не все равно. Чувствую изломанным сердцем, что Света отзывается мне.
– Больно?
Хрипло выдавливаю, потому что голос осип, как у простуженного. Мы будто в капсуле, в тесной и крошечной. Жар ее тела распространяется. Он окутывает и так сильно горячит, что дальше некуда. На мне яйца можно жарить, даже с пигарками будут.
– Мне пора, Денис, – шепчет она. – Я и так, кх-м. Пф-ф-ф. Я задержалась.
– Когда увидимся? То есть договорим обо мне. Черт возьми! О ремонте короче.
– Я не знаю. Позвонишь?
– Когда? Завтра можно?
Глава 36
– Света, здравствуй, – мать, как всегда, разговаривает со
– Я занята, мам, – не прерываясь, строчу ответ в электронной почте.
– На родителей времени нет?
– Мам! Ты же знаешь, что у меня проблемы, – откладываю мышку в сторону. Бесполезно теперь что-то делать. Маман оседлала любимого коня. – Что-то случилось?
– Если бы ты почаще звонила, то знала, что папа болен, – раздраженно восклицает. – И медицина у нас дай боже. Без знакомств и денег никуда. Поэтому будь добра оплатить папе лечение. Нам не на кого больше рассчитывать.
– Сколько? – решаю не спорить.
– За две недели сто двадцать. И плюс реабилитация.
– Мам! – сумма не такая большая, но все же мне интересно куда отца кладут. – Может скажешь подробнее? Куда ложитесь? Что будут делать? И почему я раньше не знала? Ты просто ставишь меня перед фактом.
– Санаторий. Папа на нервах из-за тебя. И я, если что, тоже на грани, – в уши врезается истерический вопль такой силы, что отшатываюсь. – Да и желудок пошаливает. Хочу отправить его подлечиться в Кисловодск.
– М-да, – неосторожно бурчу. – На диету бы его посадить неплохо было. В вашем возрасте копчености и жареное крайне вредно.
– Что ты… Что ты сказала? Света, так ли я тебя воспитывала? – повышает голос мать. Трагизм действии. Началось. – Мало того, что мы тебя не видим, так еще и советы странные раздаешь.
– Мам! – останавливаю ее. – Я пашу, чтобы вам нормальную жизнь обеспечить. Хотя, уж извини, скажу, что можно было бы тебе и папе подработку найти. Не говорю идти впахивать, но если потрясти знакомых, то интеллигентную работу в присутственных местах вполне могли подобрать. Ты пойми, мне не жаль денег, просто вы с ума уже сходите от безделья.
Я не хочу обидеть родителей. Конечно же нет. И денег не жаль, но можно же разнообразить свою жизнь как-то, совместить приятное с полезным. Они уже долгое время дома, ходят только на выставки, спектакли. Ведут полу-светский образ жизни, что им откровенно мало. У матери много подруг, которые заняты на службе, но она упрямо не идет никуда. Глядя на нее и отец присел. Странные они, ей-богу. Последние полгода раз в месяц направляю сумму на карту, но аппетиты возросли, а я сейчас не в лучшем положении.
– Свет, а ты себе мужчину подыскала?
– Мужчину? – вскакиваю с кресла, как ошпаренная. Это здесь причем вообще? – Он что шарфик, который нужно к пальто подбирать? Искать в коллекциях определенный цвет и фасон?
– А почему бы и нет, – вновь в ухо льется менторский тон. Мать опять взяла себя в руки. – И не разменивайся, Светлана. Уже стреляный воробей, должна понимать почем фунт лиха. Не просчитайся в это раз. Любовь уже была! Теперь же нужно искать спокойствие и финансовую обеспеченность. Поверь!