Разводимся! Моя на тридцать дней
Шрифт:
Отвечаю с накопившейся страстью, впускаю умелый язык, постанываю в жадный рот мужа, и он становится еще настойчивее.
– Матвей Андреевич, - раздается требовательный окрик из коридора, а кажется, будто из другого мира. Осознав, что мы можем быть пойманы на горячем, я лихорадочно отталкиваю мужа.
– Какая неугомонная женщина, - закатывает глаза Мэт. – Иди сюда, малыш, - подает мне руку, помогая спуститься, но продолжает обнимать, даже когда я твердо становлюсь на ноги.
Шаги приближаются, останавливаются возле двери, а потом вдруг меняют траекторию, постепенно
– Мы же еще не закончили прием, - морщусь, потому что не хочу возвращаться в кабинет.
– Тш-ш, плевать, - укладывает палец на мои губы. – Не напоминай. Я не выдержу больше ни одного ее долбаного теста. Если не хочешь, чтобы твоего мужа посчитали озабоченным маньяком и заперли в психушке, поехали домой. Учиться доверию, - подмигивает мне.
Выглянув в коридор и убедившись, что психолог-мучитель ушла, Мэт увлекает меня за собой к лифту. Душит поцелуями, пока мы спускаемся на первый этаж. Держит за руку на протяжении всего пути до парковки, не отпускает, даже когда открывает машину, чмокает в уголок губ, пристегивая меня ремнем безопасности. Быстро садится за руль, чтобы успеть еще раз поцеловать меня перед тем, как мы тронемся с места.
Мы как влюбленная парочка – и мысли ни у кого не может возникнуть, что мы находимся на грани развода. Всю дорогу муж то и дело касается меня. При любом удобном моменте. Словно проверяет, не испарилась ли я.
Прячусь за слегка потрепанными пионами, но огромный букет не слишком спасает от возбужденного мужа. Его ладонь ложится на мое бедро на каждом красном сигнале светофора или в пробке – и, кажется, вот-вот протрет дыру в джинсах.
От жалящих, красноречивых взглядов не нахожу себе места. Уткнувшись носом в цветы, скрываю предательскую улыбку. Думаю лишь о том, удастся ли нам нормально поговорить до секса. Или после? В том, что он будет, не остается ни единого сомнения – слишком разгорячен Мэт… И я тоже.
Однако игривое настроение улетучивается, стоит нам подъехать к территории дома. Из припаркованного у поста охраны такси резво выскакивает девушка, будто специально поджидала нашу машину, – и голосует, чтобы мы остановились. Машет рукой, как старым знакомым.
– Мэт, а...
– указываю на странную дамочку.
Сердце обрывается и ухает вниз, когда я узнаю в ней… Гулю. Ту самую, которая в совершенстве изучила все любимые позы Мэта и пыталась инструктировать меня, как старшая жена младшую. Ту самую, что так и осталась жить в маленьком городке, куда после смерти мужа переехала Нина Евгеньевна и куда время от времени наведывался в гости Матвей. Ту самую, которая для него якобы ничего не значит.
Теперь она здесь. И настолько обнаглела, что чуть ли не кидается грудью на лобовое стекло. Словно пришла забрать свое.
– Что она здесь делает? – рвано выдыхаю со смесью шока и ревности. Муж матерится себе под нос и не снижает скорость, привычно сбегая от проблемы.
– Тормози, Мэт, - строго приказываю, дотрагиваясь до его предплечья. И тут же отдергиваю ладонь.
– Так она и есть твоя беременная любовница?
*** Муз. трек Гузель Хасанова «Ты выключил свет»
Глава 22
Матвей
Мозг
Какого черта приперлась? Я ведь обеим все доходчиво объяснил. И матери, и ей приказал не приближаться ко мне и Ксюше. Не дергать нас по пустякам, тем более они вдвоем прекрасно справляются.
Но случилось то, чего я так боялся – и теперь жене хрен докажешь, что Гуля случайно в городе и приехала к маме, а не ко мне. Все бесполезно. Ксюша и слушать не станет.
– Так она и есть твоя беременная любовница?
Новые подробности моей личной жизни на стороне застают меня врасплох. Даже не знаю, что ответить на такую откровенную хрень. Я задолбался по врачам бегать, потому что хочу ребенка от единственной женщины – моей супруги, с которой, как назло, у нас несовместимость. А она же с легкостью обвиняет меня невесть в чем.
Застываю, как парализованный. Мое молчание затягивается и играет против меня.
Получаю пионами по лицу, кривлюсь и мысленно благодарю Ксюшу за то, что ее любимые цветы такие мягкие и безопасные. Все равно приятного мало. Сплюнув пару лепестков, ловлю букет и откидываю на заднее сиденье.
Поворачиваюсь к жене, чтобы взять ее за печи, но она бьет меня по рукам. Простреливает гневным, обиженным взглядом. Маленькая моя, глупая и чересчур доверчивая. Как легко оказалось обвести ее вокруг пальца.
– Об этом тебе тоже в эсэмэсках добрые люди сообщили? – устало озвучиваю свою догадку. Кивает, и черная дыра внутри меня разрастается, засасывая все светлое и позитивное.
– Я видела ее УЗИ, - бросает аргумент, в ответ на который можно лишь рассмеяться. Сдерживаюсь.
Возможно, неудовлетворенное возбуждение дает откат, но я ощущаю полную апатию. Надоело бороться с ветряными мельницами.
– Нет у меня любовницы, - произношу медленно и четко, будто гипнотизирую ее. Но она не поддается. Фырчит, как бешеная кошка, и царапается, как только я хочу к ней прикоснуться.
– От меня вообще никто не беременна, - выпаливаю с тоской, невольно скользнув взглядом по ее плоскому животику.
Внезапно прикрывается, обнимает себя руками, будто защищается от меня. Зыркает через мое плечо, отодвигается к пассажирской двери, впечатываясь в стекло. На всякий случай блокирую двери. С нее станется сбежать из машины.
– Так она тебя обрадовать, наверное, не успела, - продолжает язвить.
– Ждет удобного момента, чтобы красиво все преподнести. Романтично, - выплевывает с отвращением.
– Нет, это невозможно, - закатываю глаза и недовольно кривлюсь, слыша слабый стук по стеклу.
– Потому что вы предохраняетесь? – не останавливается.
– Теми самыми презервативами, один из которых я в твоем кармане нашла? Так, может, осечка вышла. Или Дуля специально диверсию провела.
– Не неси чушь, я устал оправдываться за то, чего не делал, - сурово осекаю ее.
– Сейчас я быстро разберусь с Гулей, а с тобой дома поговорим.