Разводимся! Моя на тридцать дней
Шрифт:
Пригрозив жене пальцем, опускаю стекло. Отклоняюсь, когда Гуля наваливается на край двери и заглядывает в салон.
– Привет, давно не виделись, - преувеличенно бодро отзывается Ксюша, и ее тон не сулит ничего хорошего.
– Ой, я не знала, что ты с женой, - странно реагирует незваная гостья.
– Что-то не подумала.
– Бывшей, Дуль… Гуль, не обращай внимания, - игриво отмахивается Валькирия.
– Мы разводимся.
– Нет, мы не разводимся, - рычу, врезаясь пальцами в руль.
– Уже подали заявление, - не унимается она.
– Так что воркуйте, голубки.
– Ксюша! – не выдержав, шиплю на нее. Выгибает бровь, натянуто ухмыляется и отворачивается.
– Да я на минутку, - настороженно произносит Гуля, не сводя с нас обоих любопытного взгляда. Не каждый день бесплатный спектакль прямо в машине посреди улицы показывают.
– Быстрее, мы спешим, - нетерпеливо повышаю голос. Даже не догадываюсь, как сильно пожалею о том, что не сбил ее минуту назад.
– Матвей, я сумочку у тебя в машине забыла, - невозмутимо заявляет она, пока Ксюша рядом со мной прекращает дышать.
– Там, на заднем сиденье.
Мрачная энергетика моей возмущенной жены стремительно заполняет салон. Валькирия обращается в гордую бронзовую статую, но ее внешняя холодность обманчива. Уверен, внутри она кипит. Впрочем, как и я. Какого хрена происходит?
– Что ты несешь, Гуль? – яростно выплевываю, и девушка импульсивно отшатывается. Привыкла видеть меня спокойным и вежливым, но мое терпение лопнуло. – Как ты могла что-то у меня забыть, если даже не садилась в автомобиль, гм?
Боковым зрением улавливаю легкое движение на пассажирском кресле. Ксюша настороженно следит за нами, прислушивается, размышляет. Знаю, что все равно не поверит мне. Будет злиться и ревновать. Я бы сам не поверил.
– Мне кажется, я уронила, когда мы вещи для тети Нины загружали. Я же с тобой спустилась к машине, - тараторит Гуля. – У меня была маленькая сумочка на ремешке. Наверное, застежка сорвалась. У меня такое случалось уже. Я весь подъезд обыскала! Нигде нет! На тебя последняя надежда. Посмотри, пожалуйста.
Нехотя оборачиваюсь, окидываю взглядом салон, хотя точно помню, что ничего не оставалось на креслах. Если не я, то Ксюша точно бы заметила чужую женскую вещь - и устроила бы мне разбор полетов.
– Нет тут ничего. Прощай, - нетерпеливо отмахиваюсь, спешу от нее избавиться, пока не наболтала лишнего. Надо пользоваться моментом, пока моя недоверчивая жена немного остыла и растерялась.
Поднимаю стекло, но маленькая женская ладонь с чересчур ярким маникюром опускается на его грань. Останавливаю, сокрушенно вздыхая. Я чувствую себя канатоходцем над пропастью. С одной стороны меня толкают в бездну, а с другой – даже не собираются поддержать. Скорее, еще мощнее пинка дадут. Покосившись на сердитую, воинственную Ксюшу, я краем уха слушаю невнятный лепет Гули.
– Может, упала под сиденье? Проверь, - не унимается, раздражая меня.
– Просто там паспорт, телефон, ключи. Мне на улице ночевать придется. Я поэтому такси поймала и поехала сначала в ресторан, а потом к твоему дому. Мне и заплатить
– А еще меня теть Нина убьет, если узнает, что я ключи от ее квартиры потеряла! – жалуется, и я не успеваю вовремя заткнуть ей рот.
Ксюша реагирует молниеносно. Меняется в лице, отстегивает ремень, подается ближе к водительскому окну. Как бы невзначай упирается в мое колено. На смену приятному теплу родной ручки приходит внезапная резь, когда Ксю впивается в ногу ногтями. Со всей силы надавливает, а я даже не дергаюсь. Садистка. Однако словами она умеет ранить гораздо больнее.
– А ты у Нины Евгеньевны теперь живешь?
– щебечет с Гулей, как с доброй подругой. Выуживает информацию, которую обязательно использует против меня, а эта наивная дурочка ведется.
– Ну да, остановилась ненадолго, у меня в городе никого нет, кроме вас, - улыбается мне. Непонимающе и недовольно выгибаю бровь, и Гуля закашливается, убирая неуместную игривость.
– Теть Нина давно меня приглашала. Все равно квартира пустует. Даже предложила сдать мне ее за символичную плату. Я вот пока не решила.
– Ой, это вы хорошо придумали, - кряхтит Ксюша, ныряя назад. Придерживаю ее за талию, пока она проводит рукой под сиденьями. Шерлок в юбке решила сама найти улику. Не мешаю, потому что мне скрывать нечего. Только предупреждающе покашливаю, когда жена выстраивает дикую логическую цепочку: - А Нина Евгеньевна в любой момент может или в магазин выйти, или к врачу поехать, или вообще в родной городок вернуться. Чтобы не мешать. Удобно.
– Ксюша, - чуть притягиваю ее к себе, но она брыкается.
– Что ты, теть Нина не мешает. Я же ее с детства знаю! – звонко хихикает Гуля. Бесит.
– Она очень хорошо ко мне относится.
– Я в курсе. И ничего ей для тебя не жалко, - фыркает Ксю, наконец-то выпрямляясь. Сдув прядь со лба, откидывается на спинку своего кресла. – Нашла, - крутит в руке крохотный клатч, не больше кошелька. Черный, легко слился с резиновыми ковриками.
– Ага. Ой, спасибо огромное, Оксана, - протягивает ладонь, но Валькирия не спешит возвращать находку. Изучает ее, будто ищет подвох или доказательство моей неверности. Однако это просто сумка с порванным ремешком.
– Ничего и… никого, - размышляет вслух.
– Родного сына за тебя отдаст, - произносит одними губами, и это послание адресовано исключительно мне.
– Так, хватит, - выхватываю клатч. – Это твоя сумка? – грубо отдаю Гуле.
– А что, здесь и другие бывают? – продолжает ерничать Ксюша.
Психанув, выхожу из машины, прикрыв за собой дверь. Испепеляю причину своих сегодняшних бед серьезным, строгим взглядом. С мамой я еще днем провел воспитательную беседу – теперь наше общение ограничивается ежемесячной суммой на карту. Об этом я ее предупреждал еще после инцидента в ресторане, а сейчас воплотил угрозу в жизнь. До тех пор, пора она не научится уважать мою жену. Что касается Гули… С ней все кончено много лет назад.