Разводящий Апокалипсиса
Шрифт:
— Я видел не костюм, а человека! Фалер, тебе повиновались горы! Великие маги рыдали, глядя на деяния рук твоих! Не впадай в уныние, не поддавайся смерти! Если бы ты действительно был мертв, я не смог бы с тобой говорить. Ты жив, Фалер, жив!
— Да разве это жизнь?! — в сердцах воскликнул Валентин и почувствовал, что сонливость наконец отступила. Теперь можно было сделать еще один шаг. — Ну хорошо, — продолжил Валентин, смягчая тон. — Значит, пророчество о горе и тьме — истинное, а о том, что меня не следует убивать — нет? Так может,
— Ты говоришь о катренах Хеора? — удивился Емай. — Вернись тогда домой, в Обитель Мертвых, и получи все то, что заслужил? Но тот катрен совсем не про тебя!
— Почему же не про меня? — возразил Валентин. — Пусть только появится, он у меня точно получит, что заслужил!
— Слова, сказанные в Стране Мертвых, обладают особой силой, — услышал Валентин знакомый голос. Именно услышал — голос исходил от черной фигуры, сгустившейся из посеревшей темноты. Валентин снова ощутил свои руки, едва заметную пульсацию Силы в пальцах — а потом и все остальное тело. — Теперь, Фалер, ты уже не сможешь ответить мне отказом!
Хеор, с восторгом подумал Валентин. Хеор!
Радость, испытанную Валентином при виде своего самозваного учителя, не испортило даже осознание того факта, что Хеор появился здесь не просто так. Все что угодно, только бы не пялиться больше в черную пустоту! Насмотрелся!
— Да я и не собираюсь, Хеор! — воскликнул Валентин. — Чего ты хочешь? Уж не взять ли меня в ученики?
— Ты угадал, Фалер, — сказал Хеор, подлетая поближе. — Хотя… — Он шевельнул плечом, и в метре от Валентина возник водяной шар, на поверхности которого немедленно открылись два человеческих глаза. — Это он подсказал тебе?
— Вот еще! — фыркнул Валентин. — Я сам догадался! Что может быть важнее для великого мага, чем подыскать себе ученика? Тоже мне, страшная тайна!
— Значит, ты согласен? — спросил Хеор.
Водяной шар, висевший сбоку, быстро переводил взгляд с Хеора на Валентина и обратно. И глаза его при этом все увеличивались в размерах.
— Ну… — замялся Валентин.
— Ты обещал, — напомнил Хеор. — Ты сказал, что я получу, что заслужил.
— Я имел в виду, — пояснил Валентин, — что ты всегда добиваешься того, чего хочешь.
— Как и следует великому магу, — спокойно ответил Хеор. — Сейчас я хочу, чтобы ты научился тому же самому.
— Да я, в общем, не против, — опустил голову Валентин. — Но у меня тут, скажем так, небольшие проблемы, и если я сейчас соглашусь… Получится, что у меня просто не было выбора. Тебя устроит такое согласие?
— Почему ты считаешь, что у тебя нет выбора? — спросил Хеор.
— Ну как же! — всплеснул руками Валентин. — Это же Страна Мертвых, и я не могу выбраться отсюда без посторонней помощи! Если я откажусь, ты вряд ли станешь меня спасать — и что? Так тут и помирать?
Хеор скрестил руки на груди.
— Ты напрасно притворяешься глупым, — сказал он, и голосу его
Валентин уставился на Хеора, приоткрыв рот. А ведь точно, подумал он мгновение спустя. Великие маги, у них же свои принципы обучения. Спасать ученика — только портить; пусть выбирается сам!
— Ну, тогда я согласен, — выпалил Валентин, сам не понимая, что говорит.
Хеор наклонил голову.
— Не ожидал, — сказал он, рассматривая Валентина так, будто впервые увидел. — Не ожидал. Ты сильно изменился, Фалер.
Валентин действительно сильно изменился — в лице. Кой черт дернул меня согласиться?! Теперь-то мне точно крышка! С чего я взял, что хочу быть его учеником?
А с того, зло ответил Валентин сам себе. С того, что мне надоело, что каждый встречный-поперечный разбирается в боевой магии лучше меня, дипломированного специалиста! С того, что за все эти часы я лишь пару раз работал с удовольствием — когда сочинял «пираний» да придумывал «бублик»! С того наконец, что Хеор единственный из всех магов учит думать, а не колдовать. Словом, дурак я был, когда отказывался; но сколько можно быть дураком?
— Было с чего, — развел руками Валентин. — Что новенького дома?
— Ты хорошо запер выход, — ответил Хеор. — Пока что я не выходил наружу.
— Что ты думаешь о Пророчестве? — спросил Валентин, с удивлением понимая, что не решается задать Хеору более конкретный вопрос. Присутствие Емая, все так же ворочавшего из стороны в сторону огромными глазами, делало доверительный разговор невозможным.
— Кто это? — спросил Хеор, указывая рукой на водяной шар.
Надо же, подумал Валентин. Хеор — и не знает!
— Емай, — сказал Валентин. — Тот самый, автор Пророчества.
Водяной шар отрастил себе рот и профыркал:
— Приветствую тебя, Хеор Бессмертный. Ты хорошо освоился в Стране Мертвых!
— Я заплатил за это тремя годами жизни, — ответил Хеор. — А что ты делаешь здесь, Обманувший Смерть?
— Помогаю твоему ученику исполнить Пророчество, — ответил Емай.
— Уже нет, — сказал Хеор и сделал паузу, чтобы смысл его слов дошел до собеседника. — Ты понял, Обманувший Смерть?
— Я должен присутствовать при исполнении Пророчества! — забулькал Емай. — Фалер не помнит грядущего, а ошибка может привести к катастрофе!
— Ты хочешь сказать, — тихо спросил Хеор, — что ты лучше Фалера знаешь будущее?
— Да! — воскликнул Емай. — Не все, что я видел, запечатлено в катренах!
— Тогда, быть может, — еще тише произнес Хеор, — ты догадываешься, что будет с тобой через минуту?
Валентин вспомнил, когда в последний раз Хеор говорил этим обманчиво тихим, почти ласковым голосом. Три недели назад, отправляя Розенблюма на верную смерть.
Водяной шар затрясся и покрылся пузырями. Емай понял, что означает заданный ему вопрос.