Разводящий Апокалипсиса
Шрифт:
Емай еще раз содрогнулся всем шаром, а потом стал стремительно уменьшаться в размерах. Превратившись в одиноко поблескивающую среди черноты искорку, он вспыхнул последний раз и исчез.
— Неплохо, — сказал Хеор, подлетая поближе. — Ты уверен, что успеешь?
Вопрос Хеора означал, что Емай сказал правду. Итак, подумал Валентин, у меня больше нет души. Все, что от меня осталось — обыкновенный сгусток Силы, сознание мага, лишенное тела. Избавившись от Емая, я снова обрел магию — но и Страна Мертвых уже облизывается
Вот только как это сделать?
— Должен успеть, — сказал Валентин, — если ты ответишь на один вопрос. Как, черт возьми, ты это делаешь?
Валентин не стал продолжать. Подобные вопросы Хеор всегда понимал с полуслова.
— Вот так, — ответил Хеор, растворяясь в пустоте.
Валентин открыл рот и захлопал глазами. Он не ожидал, что ответ Хеора окажется столь конкретным.
— А… еще раз? — робко спросил Валентин у темноты.
— Вот так, — повторил Хеор, снова обретая форму.
На этот раз Валентин был начеку и успел уловить контуры хеоровых заклинаний. Как и предполагал Валентин, Хеор практиковал самый обычный выход из тела. Но — в очень необычном направлении. Осознать, где оно находится, было куда труднее, чем представить себе четырехмерный куб.
Валентин тряхнул головой и протер глаза.
— Неужели у меня тоже получится? — с сомнением спросил он.
— Разве у тебя есть выбор? — усмехнулся Хеор. — Самое главное в изучении любого заклинания — узнать, что оно существует. Остальное мы, великие маги, обычно делаем сами.
— Попрактикуюсь, — кивнул Валентин. — Ты хоть знаешь, что тут у нас на Побережье творится?
— Тебе не место в битве за престол, — ответил Хеор, явно цитируя Емая, — ты лишний за столом великих магов, зато ты обретешь ученика. Практикуйся, Фалер, и помни, кто ты такой.
— Твой ученик? — улыбнулся Валентин.
— Если жизнь ставит перед тобой более сложные задачи, чем учитель, — произнес Хеор, цитируя уже другой источник, — это значит, что твой учитель больше не великий маг. Помни об этом, если сумеешь воскреснуть. До следующего урока, Фалер.
С этими словами Хеор снова растворился в пустоте. Валентин тяжело вздохнул — обрадовал, нечего сказать! — и принялся сосредоточенно воскресать.
Минут через пятнадцать этого не слишком увлекательного занятия Валентин понял, почему Хеор выбрал для урока именно Страну Мертвых. Изучать переход от жизни к смерти в любом другом месте значило навсегда потерять ученика. В мире живых ошибка в выборе направления уводила сознание в миры, откуда не было выхода. Здесь же, в Стране Мертвых, неверно направленный переход просто оставлял ученика на своем месте. Идеальное место для практики, хотя и не слишком уютное.
Еще через пятнадцать минут Валентин заподозрил, что Хеор с самого начала планировал этот урок. Прочитав
Теперь, в тишине и в черноте, Валентин понял, почему Емай должен был быть устранен. Только так, в одиночестве, не отвлекаясь на разговоры, и можно освоить невозможное искусство перемещения в никаком направлении.
Еще через десять минут Валентин почувствовал, что Сила его на исходе. Но зато он наконец почувствовал, что может различать направления за пределами трех измерений. Осталось выбрать верное — направление к собственному телу.
Вот только где оно, уныло подумал Валентин. Надо думать, в мире живых от меня остались в лучшем случае головешки, а в худшем — несколько молекул на прутьях жаровни. Или горстка атомов, напрочь позабывших, из каких молекул они родом.
Интересно, куда же я в таком случае вернусь?
Вот там и посмотрим, сказал себе Валентин. Хеор, между прочим, так до сих пор облачком и порхает. И ничего — вон, даже ученика себе подыскал.
И Валентин с новыми силами принялся выходить из своего довольно-таки условного тела.
Еще через пятнадцать минут ему показалось, что окружающая чернота странно изменилась. После некоторых попыток она становилась вязкой, как пластилин, а потом снова оказывалась пустой. Валентин сделал еще несколько переходов, ткнул в пустоту кулаком — и ощутил явственное сопротивление. Позвольте, подумал он, какая же это пустота?
Еле ощутимая вибрация на среднем пальце заставила Валентина застыть на месте. Переговорное кольцо, сработавшее в Стране Мертвых?
Либо я брежу, либо я уже воскрес.
Валентин потянул руку к лицу, убедился, что пустота держит крепко, включил Перчатку — раз на левой руке есть переговорное кольцо, значит, и Перчатка на правой имеется, все логично, — и, буквально раздирая неподатливую среду, подтянул к лицу переговорное кольцо. Выплюнул песок пополам с глиной и отозвался:
— Слушаю!
— Валентин! — услышал он обеспокоенный голос Донована. — Что с вами?
Валентин выплюнул очередную порцию песка и пробормотал:
— Умер и похоронен. Только сейчас воскрес. Кстати, который час?
— Десять утра, воскресенье. Послушайте, Шеллер, вы точно живы?
— Еще не знаю, — пробормотал Валентин. — Перезвоните через десять минут.
— Черта с два! — рявкнул Донован. — Я с четырех утра пытаюсь с вами связаться!
— А что случилось? — заинтересовался Валентин. Он уже вычел из десяти часов эбовского времени шесть часов разницы и понял, что здесь, на Побережье, тоже наступило утро.