Развращение невиновных

Рейн П.

Я иду за Томмазо в его комнату, пока он надевает галстук с цветами итальянского флага и прихорашивается перед зеркалом.

Я поднимаю его пиджак, который висит на спинке стула, и бросаю ему. — Я заходил раньше, но тебя здесь не было.

Он замирает на мгновение, натягивая пиджак. Это всего лишь полсекунды, но я успеваю заметить.

— Пошел прогуляться пораньше. Не мог уснуть. Думал о своем отце.

Томмазо не из тех, кто "неспешно прогуливается, чтобы разобраться в своих чувствах". Он "выбивал дерьмо из груши для битья".

Я хочу сказать, что это чушь, но сейчас не время. Отца этого парня только что убили, выкололи ему глаза и через неделю выбросили на берег. Это может испортить настроение любому.

Поэтому, вместо того, чтобы допрашивать его, я говорю: — Если в следующий раз захочешь компанию, дай мне знать.

Он кивает и направляется к двери. — Готов?

Похоже, ему не терпится закончить разговор.

— Ага. — Я делаю вид, что верю ему.

Мы выходим из Римского дома, но я не могу избавиться от чувства тревоги, которое одолевает меня всю дорогу до столовой.

Мой лучший друг лжет. Вопрос в том, о чем он лжет?

27

СОФИЯ

Когда на следующий день на занятиях по хищениям преподаватель объявляет, что мы будем работать над проектом в группах по три человека. Я подавляю стон. Я всегда ненавидела партнерскую работу в школе. Наверное, потому, что я перфекционистка и мне всегда хочется все взять на себя. Если только не с Антонио. Мне очень нравится работать с ним в качестве партнера на пятничных мероприятиях.

К сожалению, Мира не учится со мной в этом классе. Вообще, в этом классе очень мало итальянцев. Аврора — единственная представительница семьи Ла Роза, и я ни за что не хочу с ней сотрудничать. Но после того, как профессор говорит нам разбиться на группы по три человека, я вижу, что итальянцы из семей Аккарди и Витале уже разбились на пары. Как и большинство людей из домов "Москва" и "Дублин". Есть пара отставших — дети политиков, но я никак не могу с ними работать.

Когда я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на другую сторону класса, там стоит Аврора и ухмыляется.

— Похоже, мы станем партнерами.

Она притворяется, что рада этому, но мы оба знаем, что я нравлюсь ей примерно так же, как и она мне.

— Отлично, — говорю я. — Кто будет нашим третьим?

— Не волнуйся, девочка, я присоединюсь к этой группе

Я поворачиваюсь на звук ирландского акцента за спиной и вижу того самого парня с темными волосами, который приставал ко мне в коридоре на днях.

Он протягивает мне руку. — Конор Мерфи, рад познакомиться с вами обоими.

Я смотрю на его протянутую руку, прежде чем чувствую себя невежливо и в итоге принимаю ее. — Привет.

Прежде чем кто-то из нас успевает сказать что-то еще, профессор хлопает в ладоши, привлекая наше внимание. — Так, теперь, когда группы сформированы, присаживайтесь, и я объясню вам, в чем заключается задание.

Остаток занятия я провожу, записывая, что требуется,

и внутренне негодуя, что мне придется проводить дополнительное время с Авророй и этим придурком-ирландцем.

Когда урок заканчивается, Аврора вскакивает со своего места и оттаскивает нас с Конором в сторону. — Давайте вместе отправимся в столовую. Мы можем поговорить о наших идеях и о том, когда мы соберемся после уроков, чтобы поработать над ними.

Всю дорогу Конор пытается меня разговорить, как и тогда, когда он доставал меня в коридоре тем вечером. Я не могу понять, действительно ли он пытается за мной приударить или просто раздражает меня. Получается последнее.

— Итак, ты с кем-нибудь встречаешься, София? — спросил он.

Быстро взглянув краем глаза на Аврору, я качаю головой. — Нет.

— Как у такой красавицы, как ты, может не быть парня?

Я сузила глаза. — Может, он мне и не нужен.

Он смеется, открывает дверь в столовую, и мы заходим внутрь. — Уверяю тебя, девочка, если бы ты была со мной, ты бы не перестала меня хотеть.

Он подмигивает.

Что за дела у этого парня?

— Ладно, запомни, мы собираемся в библиотеке сегодня в восемь. Не опаздывай, — говорит Аврора и спешит к столику Ла Роза.

— Было здорово официально познакомиться с вами.

Конор хватает меня за руку, прежде чем я успеваю остановить его, и подносит ее к губам.

Как только я поняла его намерения, я вырвала свою руку. Быстрый взгляд вокруг говорит о том, что не один человек заметил это, как и должно быть. Ведь я — итальянка, а он — ирландец. Я бросаю взгляд на столик Ла Роза, и Антонио смотрит на меня — челюсть сжата, в глазах огонь. Затем Аврора подходит к столу и скользит к нему на колени, заставая его врасплох.

Я снова смотрю на Конора. — Не трогай меня больше.

Я топаю прочь от него, пока не дохожу до нашего столика, затем сажусь рядом с Мирой и напротив Антонио и его собачки Авроры.

— Что это было? — спрашивает Мира, широко раскрыв глаза.

Я уверена, что она сидит сегодня за нашим столом из-за всего того, что узнала вчера вечером. В последнее время она чаще всего ест за столом Коста вместе с Марсело.

Не успеваю я ответить, как в разговор вклинивается Аврора. — Мы были с ним в паре на занятиях по хищениям. Кажется, он неравнодушен к Софии, — поет она.

— Все не так. — Я смотрю на нее.

— Все было не так, как выглядело на днях, когда мы с Антонио столкнулись с тобой в коридоре. — Она проводит рукой по его груди.

Я убираю руку под стол, на колени, и сжимаю ее в кулак. Кулак, который я с удовольствием поместил бы прямо между ее отвратительных глаз.

— О чем она говорит? — Мира смотрит на меня с беспокойством.

— Ни о чем. Он и его друзья приставали ко мне, пытаясь меня раззадорить. — Я смотрю на Аврору, упорно избегая взгляда Антонио. — А не флиртовали со мной.