Развращение невиновных

Рейн П.

Я сузила глаза. — Ты знаешь?

Он пожимает плечами и делает шаг назад, чтобы открыть дверь дальше, и я могу войти. — У меня везде есть глаза и уши.

Я вхожу в его комнату, которая больше похожа на фургон ЦРУ для наблюдения, чем на комнату в общежитии колледжа. — Отлично, тогда достань мне нужную информацию.

Он складывает руки на груди. — А что мне за это будет?

— Все, что захочешь! Просто сделай это! — Я подталкиваю его к экранам компьютеров. Я очень сомневаюсь, что администрация школы

знает, что у него здесь все это дерьмо.

Он остается на месте. — Мне нужна еще одна услуга. Помни, ты мне должен за прошлый семестр. Я позвоню в удобное для меня время, и ты не сможешь отказаться.

Я скрежещу зубами. Меньше всего мне хочется быть чем-то обязанным этому ублюдку, но что мне остается делать? Я точно знаю, что София не на прогулке в полночь.

— Отлично.

Гейб кивает, откидывается в кресле и начинает печатать на клавиатуре. Я понятия не имею, что он делает, но он перебирает разные ракурсы камеры, пока я не узнаю тот, который показывает коридор возле ее комнаты.

— Вот оно!

Он раздраженно оглядывается на меня через плечо. — Я знаю.

Он щелкает еще несколькими кнопками на клавиатуре, и видео начинается. — Давай посмотрим, что — или кого — мисс Моретти делает этим вечером.

— Осторожно, — предупреждаю я, и он хихикает.

Он ускоряет запись. Софии не видно после того, как она пришла в свою комнату после ужина. Другие люди на ее этаже приходят и уходят, но не София. Наконец, дверь в ее комнату открывается, и она осторожно закрывает ее, направляясь к лестнице.

— Во сколько это было? — спрашиваю я.

— Одиннадцать пятьдесят пять.

Я достаю из кармана телефон. — Это было всего десять минут назад. Куда она пошла?

— На лестничной клетке нет камер. Сейчас я посмотрю, на каком этаже она вышла из подъезда. — Он проверяет все остальные этажи, один за другим. — Ничего.

Я выпрямляюсь, глядя на его экран, и провожу рукой по волосам. — Что за хрень? Значит, она либо все еще на лестничной клетке…

В голове промелькнуло видение безжизненного тела Софии, лежащего у подножия лестницы.

— На крыше, — говорит Гейб. — На крыше нет камер.

Моя кровь мгновенно леденеет. В университетском городке не так уж много способов убить человека — без оружия и не привлекая к себе подозрений, — но падение с крыши — это то, что нужно.

Я выбегаю из его комнаты на лестничную площадку и поднимаюсь по лестнице, перепрыгивая две ступеньки за раз.

Такого ужаса я не испытывал никогда в жизни. Клянусь Христом, если кто-нибудь обидит мою Софию, я не успокоюсь, пока не отправлю его в ад. Я добираюсь до лестницы и двери, ведущей на крышу, и врываюсь внутрь.

Конор тащит Софию к краю здания. Он находится в пяти футах от края, а она брыкается и кричит.

Не задумываясь о риске, я бросаюсь вперед, чтобы схватить

Конора. Я спасу любимую женщину или погибну.

38

СОФИЯ

Я бьюсь и кричу, пытаясь сделать все возможное, чтобы вырваться из хватки Конора, но он слишком силен. Я ничего не могу сделать, но я не перестану пытаться до последнего вздоха.

Я дергаюсь в его руках, и на долю секунды вижу, как Антонио бросается на нас. Он сбивает Конора, который в этой суматохе роняет меня, и они оба падают на землю и скатываются к краю.

— Антонио! — Я с ужасом наблюдаю, как он останавливается в футе от края.

Но прежде чем я успеваю подняться, чтобы помочь, Аврора набрасывается на меня. — Ты, сука! Ты все испортила!

Она прыгает на меня и бьет меня по лицу.

Мне требуется секунда, чтобы сориентироваться, но когда я это делаю, я валю ее с себя. Я бью ее по лицу, отдавая все, на что способен, а это не так уж много для человека, который никогда в жизни никого не била. Я бегу помочь Антонио. Они с Конором катаются по земле, борются друг с другом и все еще находятся в опасной близости от края.

Я успеваю сделать один шаг, как Аврора переворачивается и обеими руками цепляется за мою лодыжку. Я падаю на землю, бью ногой, пытаясь сбросить ее с себя. Это срабатывает, когда я попадаю ей в лицо, и ее нос хрустит под моим ботинком.

Я снова встаю на ноги и бросаюсь к ребятам, но не знаю, что делать. У меня нет ничего, чем можно было бы ударить Конора, поэтому я делаю единственное, что приходит мне в голову. Он навалился на Антонио и бьет его, поэтому я изо всех сил дергаю Конора за волосы сзади.

Он вскрикивает и инстинктивно тянется к своей голове. Антонио только этого и не хватало, чтобы одержать верх. Он отбрасывает Конора от себя и бьет его кулаком по лицу.

Вспышка движения слева от меня заставляет меня повернуться. На меня бежит Аврора, она кричит и выглядит невменяемой. Через две секунды она сталкивается со мной и отправляет меня в полет к краю крыши. Я кричу и пытаюсь схватиться за что-нибудь, чтобы предотвратить падение. Когда моя рука наталкивается на что-то холодное и металлическое, я цепляюсь за него. Падая, я ударяюсь о край здания и задыхаюсь.

Крик Авроры эхом отдается в ночи, пока я не слышу тошнотворный стук о тротуар внизу, а затем тишину.

— София! — раздается бешеный голос Антонио, затем раздаются звуки борьбы.

— Антонио! — зову я, чтобы он знал, что я еще жива.

Фонари на вершине здания вырываются наружу, отражаясь от боковых стен, и я держусь за столб одного из них. Но долго держаться мне не удастся.

— Антонио, я соскальзываю! — судорожно зову я.

Это не могут быть мои последние минуты. Этого просто не может быть.