Разящий меч
Шрифт:
— Нас было почти в три раза меньше, но все равно мы потратили почти целую луну на то, чтобы пробраться по лесу, пересечь реку и снова выйти в степь под Суздалем. Это все равно что идти по горному перевалу после дождя.
— Я и не думал, что будет так трудно, — пробормотал Джубади.
— Мы не ожидали, что пойдут дожди, — буркнул Вука, глядя на ветки, которые только что бросили в грязь, чтобы пройти по ним. — Если бы было сухо, мы двигались бы намного быстрее.
Музта повернул лошадь и подъехал
«А они ускользнули», — подумал Джубади. Он надеялся покончить с ненавистным скотом на этой стороне реки, а потом пересечь ее безо всяких препятствий. Их спасли проклятые машины, которые двигаются по рельсам. Восемь тысяч голов скота — вполне достаточно, чтобы прокормить армию в течение четырех дней, а они ускользнули.
Верхушки деревьев покачивались от ветра, стряхивая с листьев мелкие капли. Никакие воздушные корабли в такую погоду летать не могут. Еще одна проблема. Они могли бы разбомбить пути и помешать скоту сбежать.
Невозможно что-нибудь планировать с этой погодой. Густой туман, неожиданный дождь, гроза — от них зависит поражение или победа.
Он не мог даже связаться с южным флангом, пока ехал тридцать миль по лесу, потом выходил к морю и поворачивал на север. Правда, со скотом это не так страшно — тот либо шел пешком, либо ехал по рельсам. Вот если бы это были бантаги или старые друзья тугары — он покосился на Музту, — то разделять армию таким образом значило бы накликать катастрофу.
Так тугары разбили мерков при Орки, заставив разделиться на три колонны.
Впереди клубился дым. Горело несколько деревянных домов, на боку валялся вагон со сломанным колесом. Несколько воинов уже копались в свежих могилах, вытаскивая оттуда тела.
Он поморщился. Отвратительно, но, с другой стороны, все-таки еда.
Музта натянул поводья, и Джубади тоже остановился, махнув остальным, чтобы продолжали путь. Вся кавалькада продефилировала мимо них: впереди золотые штандарты орды, за знаменосцами барабанщики, сигнальщики, шаманы, слуги, курьеры. Все они вязли в непролазной грязи и ругались.
Показались захваченные знамена скота. На них золотыми нитками были вышиты названия: «7-й Новродский», «44-й Суздальский», «15-й Кевский»; и перечислены сражения — осада Суздаля, освобождение Рима, битва Святого Станислава. Еще на одном — синем с полосами — флаге виднелись какие-то совсем неразборчивые буквы. Но в любом случае не стоило унижаться до того, чтобы разбирать надписи скота.
Музта оглянулся на Джубади, потом снова посмотрел на вытащенные из земли свежие трупы.
— В прошлую войну моим воинам пришлось идти по земле, оставленной скотом, и питаться трупами и сдохшими лошадьми, — сообщил Музта задумчиво.
— К чему сейчас вспоминать об этом? Мы войдем в их город еще до следующего полнолуния.
— Я
— Ты же видел, как сегодня утром мы расправились с ними, — сказал Джубади.
— Это было легко. Они совершили ошибку.
— Это всего лишь скот! — выкрикнул Вука, подъезжая поближе. — Я впервые вижу, чтобы они так попались, — заметил Музта.
— Потому что на этот раз они столкнулись с мерками, — заявил Вука.
Музта оглянулся на зан-карта. Джубади укоризненно посмотрел на сына, но ничего не сказал.
— Конечно, — произнес Музта с улыбкой. Хлынул дождь, тяжелые капли смыли грязь с застывших лиц скота, выкопанного из могил.
Джубади посмотрел на трупы.
— Только через восемь или десять дней придет карфагенский скот, и можно будет думать о переправе, — сказал Джубади, ни к кому в частности не обращаясь.
— Пусть работают пленники, которых мы захватили сегодня утром, — рассмеялся Вука.
— Они бесполезны, — ответил Хулагар. — Их меньше сотни, и все они ранены. Они не могли сражаться, и только поэтому мы их захватили.
— Зачем тогда оставлять их в живых? — возмутился Вука.
— Они еще могут пригодиться, — сказал Джубади, чтобы закрыть тему.
Он посмотрел на дорогу. В тумане исчезал последний полк умена Навхаг.
— Передайте в Навхаг, чтобы к рассвету они добрались до реки и постарались переправиться. Может, скот деморализован и мы легко их захватим.
— Сомневаюсь, — обронил Музта.
— На сей раз они будут иметь дело с мерками, — прошипел Вука достаточно громко, чтобы Музта услышал его слова.
Кар-карт тугар повернулся к наследнику мерков.
— Разумеется, — сказал он.
— Дедушка!
Эндрю Готорн выскользнул из объятий матери и через комнату бросился к Калину, едва не сбив его с ног.
Улыбнувшись, Калин поцеловал внука в макушку и тотчас попал в объятия Тани и близнецов.
— Как у тебя дела, доченька? — спросил он, освободившись от цепких двойняшек и крестясь на икону.
Таня улыбнулась и погладила выпуклый живот.
— Еще один просится наружу, — сказала она.
— Этот мальчишка времени зря не теряет, — усмехнулся Калин, а она покраснела и рассмеялась.
— В доме Бог знает что творится! Ну и беспорядок! Таня кинулась к матери, которая в окружении троих бросившихся к ней внуков была похожа на наседку.
— Трое детей, — извиняясь, объяснила Таня. — Разве можно за всем уследить?
— И четвертый на подходе, — с гордостью объявил Калин.