Разыскания истины
Шрифт:
Это правило является лишь следствием первого правила, и оно имеет одинаковую с ним важность. Ибо для точного познания отношений сравниваемых вещей необходимо, чтобы идеи их были ясны и отчетливы, а следовательно, необходимо также хорошо знать посредствующие идеи, благодаря которым мы думаем сделать сравнения; нужно отчетливо знать отношения нашего мерила к каждой из измеряемых вещей — тогда только мы откроем отношения их. Вот примеры.
Опустим в воду небольшой и очень легкий сосуд с куском магнита и оставим его свободно плавать; затем к южному полюсу этого магнита поднесем тот же полюс другого магнита, который мы держим в руке, и мы тотчас увидим, что первый магнит отдаляется, словно его толкает сильным ветром. И мы хотим знать причину этого явления.
Ясно, чтобы найти причину
Следовательно, надо рассмотреть, какие вещи мы отчетливо познаем как обладающие свойством, согласно порядку природы, двигать некоторое тело; ибо речь идет о том, чтобы открыть естественную причину движения магнита, каковая, разумеется, есть некоторое тело. Итак, не нужно вовсе прибегать к какому-то качеству, какой-то форме или какой-то сущности, о способности которой двигать тело мы не имеем отчетливого знания, ни даже к какому-то разуму, ибо нам неизвестно с достоверностью, есть ли разум обыкновенная причина естественных движений тел, ни даже, может ли он вообще производить движение.
Мы знаем с очевидностью, что когда тела сталкиваются, то они приводят в движение друг друга; таков закон природы, следовательно, движение магнита надо попытаться объяснить посредством некоторого тела, которое с ним сталкивается. Возможно, правда, что его движет не тело, а нечто иное; но если у нас нет отчетливой идеи об этой вещи, то не следует и прибегать к ней, как к средству, пригодному для нахождения искомого, или для объяснения его другим людям; выдать за причину явления нечто, чего никто ясно не постигает, не значит объяснить явление. Итак, незачем задаваться вопросом, есть ли какая-нибудь иная естественная причина движения тел, помимо их взаимной встречи, или ее нет; следует скорее
559
предположить, что таковой нет, а затем рассмотреть со вниманием, какое тело может встретить и привести в движение наш магнит.
Прежде всего мы увидим, что приводит его в движение не тот магнит, который мы держим в руках, потому что он не прикасается к магниту, который движется. Однако первый движется лишь при приближении того магнита, который мы держим в руках, и не движется сам по себе, отсюда мы должны заключить, что хотя его не движет магнит, который мы держим, но причиною его движения должны быть какие-то небольшие тела, которые исходят из магнита и которые вновь толкаются к нему другим магнитом.
Для открытия этих небольших тел недостаточно открыть глаза и приблизиться к магниту, ибо тогда чувства навязали бы свое суждение рассудку, и, основываясь на том, что мы не видим ничего исходящего из магнита, мы решили бы, пожалуй, что из него ничего и не исходит; возможно, что мы не вспомнили бы, что мы не видим ни ветра, даже самого сильного, ни многих других тел, производящих изумительные явления. Нужно твердо держаться указанного приема, вполне ясного и понятного, и рассмотреть тщательно все действия магнита с целью открыть, каким образом он может постоянно отбрасывать от себя эти небольшие тела, не уменьшаясь. Опыты, которые мы сделаем, покажут, что эти маленькие тела, выходящие с одной стороны, немедленно входят с другой. Эти опыты помогут нам объяснить все затруднения, которые могут подать повод к возражениям против предлагаемого способа решения вопроса. Однако следует заметить, что мы не должны бросать этого способа, хотя бы и не могли ответить на какие-нибудь возражения, опирающиеся на невежество людей относительно многих вещей.
Если мы желаем рассмотреть не столько то, отчего происходит, что магниты отталкиваются, когда бывают обращены друг к другу одинаковыми полюсами, сколько то, отчего происходит, что они приближаются и соединяются друг с другом, когда поднести южный полюс одного к северному полюсу другого, — то этот вопрос представится более трудным и одним способом решить его нельзя. Нам уже недостаточно знать точно отношения, существующие между полюсами обоих этих магнитов, и мы не можем прибегнуть к причине, принятой в предыдущем вопросе; ибо он, по-видимому, скорее препятствует явлению, причину
Непроницаемость тел указывает ясно на то, что движение может сообщаться посредством толчка; опыт же подтверждает, без малейшей неясности, что действительно движение сообщается таким путем. Но нет никакого основания и нет никакого опыта, которые ясно доказывали бы движение притяжения; ибо, когда мы открываем
560
истинную и достоверную причину опытов, которые, по-видимому, всего лучше подтверждали движение притяжения, мы находим с очевидностью, что то, что, по-видимому, совершалось через притяжение, на самом деле происходило вследствие толчка. Итак, не следует останавливаться на какой-либо иной передаче движения, кроме толчка; ибо этот способ верен и неоспорим, другие же, которые можно допустить, отличаются, по крайней мере, неясностью. Если бы даже и удалось доказать, что в чисто материальных вещах есть другие начала движения, помимо встречи тел, то и тогда мы не могли бы с достаточным основанием отбросить это начало;
на нем следует останавливаться даже предпочтительно перед всяким другим, потому что этот принцип самый ясный и самый очевидный и кажется столь неоспоримым, что можно утверждать, что он был принят всеми народами во все времена.
Опыт показывает, что магнит, который свободно плавает на воде (рис. 5), приближается к тому, который мы держим в руке, если обратить к нему известную сторону; следовательно, мы должны заключить, что что-то его толкает ко второму магниту. Но толкает плавающий магнит не тот магнит, который мы держим в руке, потому что плавающий магнит приближается к тому, который мы держим; в то же время, однако, он не двигается, если мы не поднесем к нему того магнита, который держим в руках, отсюда ясно, что для объяснения этого вопроса нужно прибегнуть, по крайней мере, к двум причинам, если желательно решать его, следуя принятому принципу передачи движений.
Магнит с приближается к С, следовательно, его толкает воздух или жидкая и невидимая материя, окружающая его, потому что нет никакого иного тела, которое могло бы толкать его, — вот первая
Рис. 5.
561
причина. Магнит с приближается лишь в присутствии магнита С;
следовательно, магнит С необходимо заставляет воздух толкать магнит с — вот вторая причина. Очевидно, что эти обе причины безусловно необходимы. Затруднение теперь заключается в том, как соединить их; это можно сделать двумя способами: или начав с чего-нибудь, что нам известно в воздухе, окружающем магнит с, или же начав с чего-нибудь, что нам известно в магните С.
Если нам известно, что частицы воздуха и частицы всех жидких тел находятся в постоянном движении, то для нас не подлежит сомнению, что они непрестанно ударяются о магнит с, который они окружают; и, ударяясь о него одинаково со всех сторон, они толкают его одинаково как в ту, так и в другую сторону, если только и с той и с другой стороны находится одинаковое количество воздуха. Таково положение вещей, и из него мы легко заключаем, что магнит с препятствует воздуху, о котором идет речь, распределяться равномерно как у а, так и у Ь. Но последнее возможно только в том случае, если магнит будет отбрасывать какие-нибудь другие тела в пространство между Сие; итак, из магнитов должны исходить небольшие тела и занимать это пространство. Это подтверждается также опытом, когда мы разбрасываем вокруг магнита железные опилки;' ибо по опилкам мы видим наглядно течение этих невидимых маленьких тел. Итак, эти небольшие тела вытесняют воздух, который находится около а, и потому магнит с не встречает с этой стороны такого же сильного толчка, как с другой; а следовательно, он должен приблизиться к магниту С, потому что всякое тело должно двигаться в ту сторону, откуда его меньше толкают.